Аббасзаде Гусейн - Комар
Гусейн Аббасзаде
КОМАР
Когда кто-либо из знакомых жаловался на бессонницу, Аловсат лишь
недоуменно пожимал плечами. Сам он, стоило голове его коснуться подушки,
моментально засыпал и спал так, что и пушкой не разбудишь. А сегодня ночью сон
упорно избегал его. Битых три часа проворочался он в постели - перевалило
далеко за полночь, все вокруг стихло, домашние уже досматривали седьмой сон.
Аловсат с завистью поглядывал на жену, которая спала тихо, как младенец, и
чему-то улыбалась во сне.
Ему было не до смеха, в постель будто насыпали мелких раскаленных углей,
матрац казался слишком жестким, подушка - чересчур мягкой, а главное - его
одолевали вопросы, десятки вопросов, на которые он не находил ответа.
Дело же было вот в чем.
Это лето Аловсат провел с женой и детьми в деревне Яшыл-этэк, в горах.
Керем, свояк Аловсата, пригласил отдохнуть его с семьей в этом поистине
райском уголке, среди лесов с горными реками и прозрачными родниками,
непугаными джейранами и косулями. Аловсат тысячу раз на дню поминал добрым
словом отца Керема, погибшего на фронте, благодарный свояку за то, что тот
наконец вытащил его в эти благословенные края. Они уже собирались, как обычно,
провести лето в Кисловодске. А оказывается, под боком есть места, где воздух
ничуть не хуже.
В деревне Аловсат рассказал Керему то, что он недавно вычитал в каком-то
журнале. Миллионеры за баснословные деньги выписывают с горных курортов
Швейцарии баллоны со сжатым воздухом и этим самым "купленным" воздухом
ароматизируют свои жилища. Керем долго раскатисто смеялся, а потом, вытирая
выступившие от смеха слезы, сказал Аловсату: "Наш воздух не купишь ни за
какие деньги; дышите бесплатно сколько вашей душе будет угодно".
Ни один отпуск Аловсат не проводил с таким удовольствием, как в
Яшыл-этэке. Он даже пожалел, когда пришла пора возвращаться в город.
Но, к великому сожалению, "разгрузка" началась буквально на следующий же
день. Они вернулись из деревни вчера вечером. В блоке стояла кромешная тьма,
руки не различишь. С этого самого момента и начались его мытарства. Ни спичек,
ни зажигалки у Аловсата не было, так как он не курил, поэтому пришлось
добираться до четвертого этажа на ощупь. Шаря в темноте рукой, Аловсат нащупал
наконец замок, но пока открыл дверь, весь взмок от напряжения. Жена и сын
пошли переодеваться с дороги, а Аловсат вытащил из шкафа новую лампочку,
намереваясь переменить лампу в блоке. Такой уж у него был характер - не любил
откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Лампа в блоке была
подвешена очень высоко. Аловсат уже и стул вынес, и на цыпочки вставал, а до
патрона дотянуться не смог. На шум вышел сосед, живущий этажом ниже. Узнав, в
чем дело, сосед безнадежно махнул рукой и сказал: "Не стоит себя утруждать,
где-то электрическая линия испорчена. Я уже два раза звонил начальнику
домоуправления, тот в курсе. Обещал монтеров прислать, да что-то пока не
слышно. Недавно ко мне дядя Талыб постучался. Я открыл дверь и испугался -
старик держится за локоть и охает. Оказывается, он локоть о стену зашиб, когда
наверх шел. Я его взял под руку и отвел домой".
Талыб жил над Аловсатом, на пятом этаже. Он был инвалидом Отечественной
войны, одну ногу ему отрезали выше колена, и он носил протез. Аловсат
представил, как старик ковыляет в темноте наверх, протягивая руки вперед как
слепой и ощупывая стены, чтобы не споткнуться. В общем, повздыхали они с
соседом, поворчали и разошлись по квартирам.
Наутро Аловсат решил н
