Абрамов Александр & Сергей - Черная Топь
Александр Абрамов, Сергей Абрамов
ЧЕРНАЯ ТОПЬ
- Это не шутка,- сказал секретарь редакции районной газеты,- я
действительно верю в леших, домовых и русалок.
Он без улыбки взглянул на сидевшего перед ним московского журналиста.
Сбоку от него в окно виднелась река, застроенная по берегам складами и
бараками.
- Конечно, в этом прозаическом оформлении реки русалки не водятся, -
прибавил он.
- Я не видел их и в ее поэтическом оформлении, когда к городу по шоссе
подъезжал, - усмехнулся москвич. - Камыши, осока, плакучие ивы. Самое
русалочье раздолье.
- Вы случайно не лесом ехали? - спросил секретарь.
- Лесом. Даже грибы искал, когда машина забарахлила. Только с лешим не
встретился.
- А могли бы, - серьезно сказал секретарь. - У нас тут его видали.
- Кто? Бабки?
- Зачем бабки? Я, например.
Разговор этот уже начинал раздражать московского журналиста. "Разыгрывает,
- подумал он, - штучки с первого курса. Я тоже кончал факультет
журналистики - знаю".
- Думаете, мистифицирую? - словно прочел его мысли секретарь. -
Марксистски подкованный атеист и вдруг в русалок и леших верит!
Москвич усмехнулся и вывернулся.
- Ну насчет "верит" - это вы слишком. Есть у Юрия Казакова рассказ
"Кабиасы". Читали, наверно? Ну вот и фантазируете о первобытном страхе
человека наедине с природой и ночью.
- Бросьте, - перебил секретарь, и опять нельзя было определить степень его
серьезности, - марксистки подкованный атеист не фантазирует на
литературную тему. Он размышляет о другом. Во-первых, домовые, лешие и
русалки не от религии. Это народный фольклор, остатки древних легенд,
уцелевших с доисторического прошлого. А вы обратили внимание, что у разных
народов одинаковые поверья? У немцев - гномы, у англичан - лесные эльфы во
главе с Пэком, прославленным Киплингом, у норвежцев - тролли, у русских -
лешие и водяные. Почти всегда добрые и безобидные существа, страшные лишь
для детей. Они боятся людей и встречаются только в глуши, подальше от
городов и селений. Лично я удивляюсь, что наука, которая даже в Библии
ищет следы пришельцев, до сих пор не заинтересовалась истоками языческих
поверий.
- Эффект "пси" в народной фольклористике, - лениво протянул журналист. -
Давайте мотивации.
Секретарь внимательно и, как показалось журналисту, с сожалением посмотрел
на него.
- Мотивации? - повторил он. - У нас про это даже на летучках не скажешь -
засмеют. Но с вами рискну. Охоту любите?
- Ружья нет.
- Дам ружье. Когда сможете?
- Хоть завтра.
- У меня завтра совещание в райкоме, - вздохнул секретарь, - одному вам
придется. Не побоитесь?
- С ружьем-то? И кого? Лешего?
- Может, и лешего.
- Бросьте эти штучки, - проговорил москвич.
- Клянусь дубом, тисом и терновником, - засмеялся секретарь, и опять
нельзя было понять подтекста этой шутки.
- Про Черную топь слыхали? - вдруг спросил он.
- Что-то рассказывал водитель. Дупелей тьма, говорит.
- Правду говорит. Только в самую топь не лезьте, зелень да ржавчина, сами
увидите, вы по краешку, по краешку от поваленной сосны на полкилометра к
западу. Тропка приметная. Слева топь, справа малинник.
Добраться до Черной топи с непривычки было не так уж легко, и, проплутав
по лесу с полдня, журналист выбрался наконец на опушку, зеленую проплешину
в плотной лесной чащобе. Дальше начиналось мелколесье: хилые березки,
ольха, орешник да высокая жесткая трава, сочно-зеленая у земли, а наверху
светлая, словно выгоревшая на солнце. С такой травы обычно начинается
болото, постепенно она становится
