Адеев Евгений - Цена Чести
Евгений Адеев
ЦЕНА ЧЕСТИ
Часть 1
Пролог
Велигой Волчий Дух натянул поводья и конь, недовольно фыркнув, мол, вот
еще,
только разбежался, встал как вкопанный у верстового столба. Велигой
выпрямился в
седле, огляделся.
Вечер норовил обернуться ночью, в холодном чистом небе едва мерцали
первые
звезды. За спиной осталась окровавленная последними лучами заходящего
солнца
громада Киева, впереди терялась в темноте дорога, истоптанная
бесчисленными
ногами и копытами, разбитая тележными колесами... Чуть левее темнела стена
леса,
за которую только что косо завалилось солнце, но пара тонких лучиков,
прямых,
как стрелы Перуна, так и метилась уколоть в глаз сквозь прорехи в тесном
переплетении густых ветвей. Справа утопало в светлой дымке обширное поле,
оттуда
слышались шорохи, белесые клочья раннего тумана двигались, будто
тревожимые
чьим-то неспешным дыханием.
Велигой потрепал коня по холке, тоскливо всматриваясь в дорожную даль.
Свежий
ночной ветерок понемногу выдувал из башки хмель, и по мере того, как
прояснялся
рассудок, приходило осознание того, что натворил. Боги... что же он плел?
Помнил, как хряпнув в пьяном угаре кружкой по столу, орал перед князем, -
самим
Владимиром, Ящер его подери! - что пойдет, да еще и сделает, да всех одной
левой
ногой да штанов не придерживая...
- Боги великие, что же я наболтал!
Помнил, как вскочил Владимир, и лицо его было каменным, но голос кипел
от
гнева. Помнил, как князь взмахнул рукой, указав на двери палаты, и сказал
так,
что разом стихли разговоры за столами, будто все гости разом ложками
подавились... сказал, обращаясь к нему и еще нескольким горлопанам,
старавшимся
перещеголять друг друга в самовосхвалении:
- Ступайте! И сделайте руками то, что сотворили глотками!
Он говорил еще что-то, но Велигой толком и не помнил, что именно. Только
гавкнул в ответ что-то вроде: "Да хоть вот прям сейчас!"... или может "А
хрен ли
нам, кабанам?!"...
Выскочил из палаты, как пинком подброшенный, кажется, снес перила у
крыльца, а
может, и просто перепрыгнул, влетел на конюшню, двинув по дороге в зубы
подвернувшемуся конюху... и вот теперь он здесь, в трех верстах от Киева,
стремительно трезвеющий и готовый от стыда сквозь сыру землю провалиться.
- Чего ж я наобещал-то! - пробормотал Велигой в глубокой задумчивости. -
Ящер
меня задери, что же я наплел!
Развезло его тогда, ох развезло! Никогда так не нажирался. А тут, пред
светлыми очами князя разошелся, разорался, как петух половецкий. А ведь не
зря,
ох не зря говаривал воевода Дуболом, еще в те годы, когда Велигой на
заставе
службу нес простым дружинником, мол, что у трезвого на уме, то у пьяного в
дупе
не держится. Вот тебе и пожалуйте. И что теперь? Плестись обратно в Киев?
Куры и
те засмеют, не говоря уж о честном народе, князь из палат в шею вытолкает,
да
еще и под зад коленом поможет, чтоб бежал быстрее... Стыдоба-то
какая-а-а-а!!!
Велигой вспомнил, какая наивная, щенячья радость обуяла, когда впервые
очутился в Золотой Палате, в кругу богатырей князя Владимира - вышел же в
люди,
вот ведь, значит, ценят! Не зря же за скорость и точность в движениях, за
неотразимость молниеносных ударов прозвали сразу Волчьим Духом! Значит,
многого
стоит... тьфу, цена ему теперь - дырка от кренделя. Поначалу стеснялся -
вот
ведь, что за народ вокруг, не хухры-мухры, а богатыри, каких свет не
видывал. Да
хоть во-о-н там сам Илья, который Муромец восседает и гудит как пчелиный
улей,
через два стола Казарин
