Акунин Борис - Внеклассное Чтение (Том 2)
Борис АКУНИН
НИКОЛАС ФАНДОРИН - 2
ВНЕКЛАССНОЕ ЧТЕНИЕ
ТОМ 2
Глава тринадцатая
ЖИЗНЬ ВЗАЙМЫ
Не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Эту немудрящую присказку Николас
вспомнил не раз и не два, пока ехал неспешным товарным поездом на
северо-запад. Жизнь отняла у магистра многое, но многому и научила.
Например, по новому относиться к основным категориям движения - времени и
пространству, Привычные представления оказывались ошибочными. Когда состав
стоял, пространство исчезало и оставалось только время; когда же несся на
полной скорости, всё было наоборот.
Нашлось чему поучиться и у попутчика Миши. Был он человек божий, легкий,
из вечной русской породы бродяг, которая за тысячу лет существования России не
так уж сильно и изменилась. Легко было представить Мишу сто или двести лет
назад. Ну хорошо, вместо старых кроссовок на нем были бы лапти, а вместо
китайской куртки какое-нибудь рубище, но по-детски безмятежные глаза смотрели
бы на мир точно с таким же любопытством, и торчала бы веничком бороденка, и
речь была бы обманчиво проста. Социальные потрясения, безработица и крах
прежнего уклада в данном случае были ни при чем - Миша гулял по Руси уже
двадцать лет, неоднократно проделав маршрут от Владивостока до Выборга и
обратно.
От двухдневного общения с вневременным Мишей, от выпадения из привычного
круга жизни, наконец, от диковинности конечного пункта своего путешествия -
отшельнического скита - у Фандорина возникло ощущение, что сбылась его давняя
мечта: он умудрился-таки попасть в прошлое. Правда, не окончательно, а как бы
наполовину - повис где-то между исторических эпох. Как, впрочем, и страна,
которую он разглядывал, лежа на тюках с ватой.
Так уж вышло, что все шесть лет своего российского гражданства Николас
почти безвыездно провел в Москве. Из провинции видел только подмосковные дачи
да дорогу до аэропорта Шереметьево-2. А Россия, оказывается, была совсем
другая, вся состоящая из скачков во времени.
Мимо то проплывала деревенька вся сплошь из развалившихся изб: одна-две
дымящие трубы, покосившаяся колокольня без креста - прямо картина из Смутного
времени. То на пригорке вдруг нарисуется аккуратный, новехонький монастырек,
какие строили году этак в 1870-м, когда у русских архитекторов началось
нервное расстройство от смешения классического и славянского стилей. А потом
откуда ни возьмись - современный, энергичный город, весь в новостройках и
рекламах мобильной связи. Отчего одни местности выглядели процветающими, а
другие пребывали в запустении, понять было невозможно, и ощущение загадочности
игры, которую затеяли время и пространство, еще больше усиливалось.
На переезде, в пятнадцати километрах от Чудова, железнодорожная часть
Никиного путешествия закончилась, дальше нужно было идти пешком.
Миша сунул Фандорину в карман вареное яичко, которым разжился на последней
остановке, посоветовал: "Тапки-то обмотай, обезножишь!", и Николас спрыгнул на
насыпь.
Поезд еле полз, так что обошлось без членовредительства. Магистр скатился
вниз по чистому, выпавшему ночью снежку, отряхнулся и пошел напрямик через
поле. Потом, как объяснил Миша, нужно будет взять вправо, пройти по шоссе
самую малость и свернуть в лес - там указатель. Божий человек всё знал, везде
бывал, в том числе и у лесного старца, нынешней весной. Захотелось посмотреть
на святого человека, послушать, что скажет. Но впечатлениями Миша при всей
своей словоохотливости делиться не стал, сказал: сам увидишь, и загадочно
улыбнулся.
Указат
