Акунин Борис - Зеркало Сен-Жермена
literature literature_short performance Борис Акунин http://www.akunin.ru boris@akunin.ru Зеркало Сен-Жермена ru ru Saltarello http://saphirelab.hut.ru saltarello@inbox.ru FB Tools 2004-03-30 OCRАльдебаран & Saltarello 03EF3A64-93A0-42B3-8F4F-01051AF7D2AF 1.0 © В. Akunin, 2002
© Издательство «ОЛМА-ПРЕСС», 2002
Б. Акунин. Комедия Олма-Пресс Москва 2002 5-224-03870-7 Григорий Златогоров Святочная история в двух действиях
Посвящается Ю. М.
Действующие лица:
Константин Львович Томский,
Управляющий кредитно-ссудным
Товариществом «Добрый самарянин»
Вован,
Генеральный президент
Инвестиционно-маркетингового холдинга
«Конкретика»
Зизи,
Жена Томского
Клавка,
Секретарша Вована
Вениамин Анатольевич Солодовников,
Председатель совета пайщиков
«Доброго самарянина»
Колян,
Первый вице-президент «Конкретики»
Птеродактор
Пыпа,
Председатель правления банка «Евросервис»
Буревестник
Хранитель Музея
Господин в парике
Телохранители, мастеровые, грузчики, слуги
Сцена разделена на две части. Две комнаты, очень похожие одна на другую с лепниной и барельефами. Собственно, это одна и та же комната старинного особняка, разделенная одним столетием.
Слева – интерьер 1900 года: письменный стол с креслом, секретер. В углу напольные часы XVIII века. На стене картина в золотой раме: некий господин с весьма примечательным лицом, в пудреном парике и с орденом Золотого Руна на шее.
В окне, расположенном напротив зала, чернота там зима, ночь.
Справа современная комната: голые стены, никакой мебели, на полу валяются листки бумаги. На стене покосившийся портрет Ахматовой. В окне сияет подсвеченный сталинский небоскреб.
Мигают электронные часы.
На перегородке, разделяющей сцену, боком к зрителю, видна профилем пышная бронзовая рама зеркала, вернее, двух зеркал, висящих на одном и том месте, но по разные стороны перегородки.
Действие происходит попеременно то в левой, то в правой половинах сцены, которые, соответственно, освещаются или затемняются.
Первое действие
Репарация и сатисфакция(1900 год, т.е. комната слева)
Доносятся звуки романса «Ямщик, не гони лошадей», сопровождаемые граммофонным поскрипыванием. Потом, придушенным фоном, «Вечерний звон». На письменном столе бутылка шампанского и бокал.
Томский (щеголь с подкрученными усами а-ля Бисмарк, с набриллиантиненным пробором посреди головы) и Солодовников (пухлый господин купеческой наружности, с бородой веником) стоят перед письменным столом.
Солодовников: Да-с, Константин Львович! А вы думали, Солодовников шутит? Нет, время шутки шутить кончилось.
И если я в канун Нового года (тычет пальцем на часы, стрелки которых недалеки от полуночи), да не какого-нибудь, а особенного, 1901-го, вместо того чтоб пребывать в кругу любящего семейства, нахожусь здесь, на то имеется одна-единственная причина. Чаша моего терпения переполнилась, я жажду отмщения.
Вы растратили из кассы «Самарянина» сто тысяч. Сто тысяч! Вот постановление об аресте вашего имущества! (Машет бумагой с печатями.) Не скрою, я намеренно распорядился вывезти из вашего дома мебель именно в этот день и час.
Вы отравили мне своим мотовством, своей безответственностью долгие месяцы, а я испорчу вам встречу Нового года! Шампанское приготовили? Дудки-с! Сидючи на полу выпьете!
Будь проклят день, когда мне пришло в голову пригласить пустоголового лейб-гусара на должность управляющего ссудно-кредитным товариществом!
Томский: Будь проклят день, когда я поддался на ваши посулы! Две тысячи жалованья! Выезд четверкой!
Служебный особняк! Тьфу, презренная Мамона! Если б не вы
