Алазанцев М - Грозный Отшельник
М. Алазанцев
ГРОЗНЫЙ ОТШЕЛЬНИК
- Саиб, великий русский господин, который обладает волшебной кистью
и чудесными пестрыми красками, хочет непременно отправиться в джунгли?
- Да. А что?
- Саиб хочет посетить развалины древнего храма раджей Баккани, где
появляются страшные призраки?
- Ну, да. В призраки я не верю.
- Предупреждаю саиба: ходить в развалины древнего храма раджей
Баккани не следует.
- Но я начал писать там чудесный этюд и не успокоюсь, покуда не
закончу работу.
- Да будет исполнена воля господина моего. Но тогда по крайней мере
пусть саиб берет с собой людей, которые, будучи храбры, как львы, и
могучи, как тигры, не допустят ни единому волосу пасть с головы саиба.
Мой племянник, Муззаффар, может за один пиастр в день командовать
конвоем саиба. О, он такой храбрый, этот Муззаффар! Ну и, кроме него,
саибу придется взять с собой еще пять или шесть головорезов из нашей
деревни. Но им можно дать по полпиастра. Только Муззаффару, потому что
он, во-первых, мой родной племянник, сын моей покойной сестры Аэши, а,
во-вторых, храбрый, невероятно храбрый человек, надо дать целый пиастр,
дорогой саиб. Но это же дешево, право, невероятно дешево!
- Ну, ладно. Мне нужно всего два или три сеанса в развалинах. Плачу
по пяти пиастров от сеанса. Довольно?
- Саиб щедр и великодушен, как сам Низам Гайдебарата. Рука дающего
не оскудеет, и дни щедрого будут, как песок морской, а потомство его,
как звезды небесные. Твой раб ждет твоих распоряжений.
Такой разговор происходил как-то между мной, забравшимся в дебри
Индии русским художником, и местным представителем власти "муффетаром",
или старшиной, полумусульманского и полубуддийского поселка Букки-Алер в
недрах джунглей, простодушно-глуповатым, а в общем очень симпатичным
Мустафой, тучным мусульманином, красившим хной свою окладистую бороду.
Разговор этот привел к известному соглашению. Я получил "почетный
конвой", состоявший из полудесятка вооруженных дубинами и заржавленными
саблями обитателей деревушки под командой "непобедимого" Муззаффара.
Разумеется, я не придавал ни малейшего значения толкам индусов о
возможности встретиться в развалинах древнего храма Баккани с каким-либо
привидением: в Индии, этой стране чудес и сказок, нет ни единого
местечка, нет развалин, где бы, по уверениям индусов, не водились
привидения, да еще из самых страшных, которых только может придумать
необузданная фантазия восточного человека. Но мне как-то не везло:
привидения, словно сознательно, уклонялись от всякой встречи со мной.
Но, с другой стороны, в джунглях опасность стережет человека на каждом
шагу: в густой траве ползают змеи, под камнями водятся в неисчислимом
множестве скорпионы и ядовитые стоножки, в зарослях прячется кровожадная
пантера, а то и сам властелин джунглей - королевский тигр. При таких
условиях одиночество не всегда удобно. Положим, на "львиную храбрость" и
на "неустрашимость" моего конвоя я полагаться не мог, но все лее
присутствие людей до известной степени обеспечивало на время работы хоть
от неожиданного нападения какой-нибудь ядовитой или свирепой гадины.
В то же утро мы торжественно отправились в развалины древнего храма
раджей Баккани.
Не могу сказать определенно, к какой именно эпохе относилось
сооружение этого храма, который теперь представляет собою просто груду
развалин. Но меня, как художника, интересовала не археологическая
ценность развалин, а исключительно их поразительная живописность.
Представьте себе огромную площадь, наполовин
