Алейхем Шолом - Не Сглазить Бы !
Шолом АЛЕЙХЕМ
Не сглазить бы!
- Вот, как видите, - говорит касриловский фурман, повернувшись к нам лицом
и предоставив своих лошадок, запряженных в крытую фуру, воле божьей, - как
видите, я сам себе хозяин, с двумя, не сглазить бы, коняшками; тот, буланый, у
меня, не сглазить бы, уже восьмой год, весь он тут перед вами - не сказать,
чтоб лихой рысак, тяжеловат на ногу, но под грузом, не сглазить бы, - хорош!
Каурый тоже, не сглазить бы, ядреный конек. С такими двумя лошадками, пошли
бог хороших пассажиров да побольше, будешь заработками сыт, не сглазить бы, по
горло, а заработок - вещь необходимая, потому что дома у меня жена и, не
сглазить бы, шесть роточков; она рожает, не сглазить бы, каждый год, моя
Эстер, и потому она лицом таки стала похожа на черта, а была такая красивая,
не сглазить бы, такая нежная, - прямо-таки королева с виду, когда я на ней
женился; тогда я еще работал у хозяина, детина, не сглазить бы, здоровенный.
Нипочем зима! Нипочем лето! Нипочем снег! Нипочем ненастье! Перевернулась
повозка? Сам взял ее на плечи и сам, не сглазить бы, вытащил из болота, даже
не поморщившись. Вот такой я был парень. А она, Эстер значит, была сироткой, -
девушка из порядочного дома, дочь меламеда, - но была она не одна, восемь
штук, не сглазить бы, их было, и матери - бедной вдове - очень хотелось выдать
ее замуж. Стали ей сватать самых красивых парней, прекрасные партии. Один
недостаток - денег у нее не было. А мы с ними под одной крышей жили, вот и
подхожу я однажды к ней, к Эстер значит, - было это в праздник, все были в
синагоге: "Эстер, говорю, пойдешь за меня?" Она молчит. Тогда я опять говорю:
"Эстер, говорю, не гляди, говорю, что я возница, работаю у хозяина; сколотил
я, говорю, своих собственных, не сглазить бы, тридцать с лишним рубликов; как
только женюсь, говорю, так сразу и покупаю конягу и становлюсь, с божьей
помощью, сам себе хозяином; а мальчик я, не сглазить бы, работящий, трудиться
я умею, тебе у меня будет, не сглазить бы, как нельзя лучше, ни в чем не
будешь знать отказу!" Она молчит.
Короче, мы поженились. Когда мы поженились, она сразу же начала рожать, не
сглазить бы, что ни год - ребенок; а как начала рожать, так и начала хворать,
а как начала хворать, то уж хворала и хворала, долгое время прохворала! Говорю
я ей: "Эстер, какой толк, говорю, в том, что ты хвораешь?" Она смеется.
"Эстер, говорю, ты смеешься, а я на тебя смотрю и у меня сердце кровью
обливается; может, говорю, пойдем с тобой к доктору? Может, говорю, он найдет
какое-нибудь средство?.." И стали мы собираться к доктору. Собирались мы
долго, да и где у меня, по правде говоря, свободное время, если я всю неделю,
не сглазить бы, работаю? Разве только в субботу?
Короче, однажды в субботу мы собрались к доктору. Пришли к доктору,
спрашиваю у доктора: "Что делать, говорю, господин хороший, если она хворает?"
Принимается он за дело, осматривает, выслушивает ее и обращается ко мне: "Твоя
жена нездорова". Говорю я ему: "Господин добрейший, спасибо, что сказали,
иначе я разве узнал бы об этом!" Тогда он мне и говорит: "Не то я хотел тебе
сказать, я хотел тебе сказать, что ты должен ее жалеть, беречь как зеницу ока;
ей нельзя больше, - говорит он, - рожать детей, потому что, если она родит еще
двух детей, она пропадет". - "Пропадет, - говорю я, - типун вам на язык, пан!
Она у меня, говорю, одна, она мне дороже самого себя, даже обеих моих коняшек.
А вы говорите "пропадет". На что мне, говорю, ваши советы? Вы дайте
