Библиотека в кармане -русские авторы

         

Алейхем Шолом - Стемпеню


Шолом-Алейхем
Стемпеню
Моему дорогому дедушке реб*
МЕНДЕЛЕ-МОЙХЕР-СФОРИМУ*
Милый, дорогой дедушка!
Мой первый еврейский роман "Стемпеню", посвященный Вам, в полном смысле
слова-Ваш роман. Он Ваш не только потому, что посвящается Вам, но и потому,
что Вы вдохновили меня на этот труд.
В одном из Ваших писем ко мне Вы говорите:
"Я бы Вам не советовал писать романы: Ваш жанр, Ваше призвание-совершенно
иного рода. Вообще, если в жизни нaшero народа и бывают романы, то они носят
весьма своеобразный характер, это надо учесть и писать их по-особому..."
Ваши слова запали мне глубоко в душу. Я понял, чем должен отличаться
еврейский роман: ведь вся еврейская жизнь, в особенности обстановка, в которой
возникают любовные отношения, совсем не те, что у других народов. К тому же
еврейскому народу присущи свои особые черты, свои обычаи, привычки, свой
жизненный уклад. Все эти своеобразные национальные особенности должны найти
отражение в романе, если он претендует на жизненную правду.
Таков основной вывод, сделанный мною из Вашего наставления. Эти мысли я и
пытался воплотить в образе молодой еврейской женщины - красавицы Рохеле,
героини моего романа, и в образах других, окружающих ее персонажей. Не мне
судить, насколько мой замысел удался. Но у меня было искреннее желание дать
такой именно роман, какой Вы совершенно справедливо требуете от еврейского
романиста.
Стемпеню еще и потому Ваш, дорогой дедушка, что Вам принадлежит как
название, так и идея этого романа. В одном из ваших последних произведений я
как-то встретил мимоходом имя Стемпеню, обладателя бутылочки с "любовными
каплями", которыми он снабжает для определенных целей лакеев и прислуг...
Этого была достаточно, чтобы в моей памяти ожили все те удивительные рассказы
о Стемпеню, которых я в детстве наслышался в хедере*. Остальные дополнилa
фантазия.
Найдется, наверно, немало мест, особенно в Литве, где о Стемпеню никто и
слыхом не слыхал, и самое имя его там покажется странным. Зато это имя
пользуется большой известностью у нас во всей глупской округе* от Мазеповки*
до самого Егупца*, а о Ваших местечках - Гнилопятске, Цвиачице, Тунеядовке* -
и говорить нечего: там и ребенок знает, кто такой Стемпеню, откуда он родом и
чем прославился.
Но дело не в одном только Стемпеню. Я хотел изобразить в своем романе три
основных типа или, как принято выражаться, вывести на сцену трех героев:
еврейского артиста-скрипача Стемпеню, еврейскую женщину из хорошего дома -
красавицу Рохеле с ее пониманием семейной чести и еврейскую молодуху Фрейдл с
ее торгашеской натурой, с ее жадностью к деньгам. Это-три разных мира.
Стемпеню, Рохеле и Фрейдл-это, так сказать, мои почетные пассажиры, занимающие
главное место в фургоне. Остальные персонажи-только попутчики, кое-как
примостившиеся на задке. Поэтому этим персонажам я уделил мало внимания,
сосредоточив все силы творческого воображения на обрисовке главных героев.
Я считаю, что еврейские музыканты - это особый мирок, заслуживающий более
внимательного наблюдения, чем это сделано в моем романе. Но, чтобы проникнуть
а этот мирок, нужен Ваш глаз, дорогой дедушка, Ваше перо и Ваше трудолюбие.
Ах, где взять это трудолюбие, вдумчивое отношение к каждому слову? Как
вооружиться терпением? "Над каждым произведением, дорогой внук, - пишете Вы в
другом письме,-надо много и долго работать, трудиться в поте лица, оттачивать
каждое слово. Запомните мой наказ-шлифовать, шлифовать и шлифовать!"
Легко сказать-шлифовать! В том-то и б





Содержание раздела