Библиотека в кармане -русские авторы

         

Алейхем Шолом - Сто Один


Шолом Алейхем
Сто один
Перевод М. Шамбадал
1
Красивая древняя река Буг, протекающая на юге между Днепром и Днестром
и впадающая, как и они, в Черное море, пересекает две губернии -- Херсонскую
и Подольскую -- там, где, раскинувшись в беспорядке, стоят два еврейских
местечка -- Голта и Богополь. Оба местечка составляют, собственно, один
город, но река разлучила их, словно разорвала пополам, а люди связали
мостом, так что оба местечка снова соединились в один город: вот вы как
будто в Богополе, а через каких-нибудь пять минут уже в Голте. И обратно
идешь -- то же самое: только что были в Голте, -- не успеешь оглянуться, как
вы уже снова в Богополе!
Голта много лет подряд считалась деревней, а Богополь -- местечком.
Поэтому на Голту распространялся указ от 3 мая 1882 года, согласно которому
евреям не разрешалось селиться там вновь.
С тех пор Голта стала очень привлекательной для богопольских евреев,
которые вдруг загорелись желанием селиться именно в Голте и как раз после 3
мая.
С этого дня богопольские евреи начали тайком перебираться в Голту.
Однако это им не удалось. Их попросили обратно, через мост, в Богополь:
"Господин Ицко, пожалуйте назад до богопольского раввина!" Либо без слов
поворачивали в обратную сторону воз и говорили при этом с усмешкой: "А
форфор на Бердичев!"
-- Помилуйте! -- протестовал переселенец. -- Я голтянин вот уже скилько
лет подрядЯ маю собственный город у школе (то есть: "Я имею собственное
место в синагоге!"). Я маю скилько родичей на кладбище!
Однако доводы эти помогали, как мертвому припарки.
-- Документы! Бумаги! -- отвечали ему.
И началась канитель с бумагами. Евреи в те годы были крупными
покупателями бумаги... Ходатаи озолотились, у доносчиков было по горло
работы... Иным удавалось, другим -- нет. Немало евреи сами себе напортили
доносами. Из-за этих доносов многие семьи были вынуждены собрать свои бебехи
и эмигрировать через мост из Голты в Богополь, и в местечке прибавилось
нищих, едоков, поедающих друг друга... Евреям не хотелось так сразу
подчиниться, вот они и воевали (на бумаге, конечно!). И пошла война между
евреями и полицией, а также между евреями и евреями. Бумаги летели в
полицию, из полиции в губернию, из губернии в сенат, из сената в губернию, а
оттуда обратно в полицию. И война эта тянулась двадцать лет подряд. Боюсь,
что историк, который когда-нибудь займется описанием этих местечек, должен
будет тот период назвать "историей двадцатилетней войны". Голтянские и
богопольские евреи будут знать, о чем речь идет...
Среди воевавших были двое: Рахмиел-Мойше Богопольский из Голты и его
кровный враг, Нахмен-Лейб Голтянский из Богополя.
2
Пусть вас не удивляет и не вызывает вопросов, что Рахмиел-Мойше
голтянин и зовется Богопольским, а Нахмен-Лейб -- богополец, а зовется
Голтянским. Я, например, знаю некоего Черкасского, живущего в Белой Церкви,
и некоего Белоцерковского, живущего в Черкассах. Затем я знаю некоего
Таращанского, живущего в Кременчуге, и некоего Кременчугского, живущего в
Тараще. Казалось бы, чем плохо, если бы Черкасский, который, наверное, родом
из Черкасс, жил в Черкассах, а Белоцерковский -- в Белой Церкви, Таращанский
-- в Тараще, а Кременчугский -- в Кременчуге? Но если бы каждый человек был
привязан к своему городу, что бы тогда было со всем миром? Однако
возвращаемся к 3 мая 1882 года.
Нахмен-Лейб Голтянский, который всю свою жизнь прожил в Богополе,
должен был как раз второго мая, в ночь на третье, ночевать в Голте. И над





Содержание раздела