Алексин Анатолий - Говорит Седьмой Этаж
OCR -=anonimous=-
Анатолий Алексин.
Говорит седьмой этаж.
ПЕСНЯ ПОД ОКНОМ
Ровно в девять утра грянула песня. Она была такой громкой, что,
казалось, певец вскарабкался на водосточную трубу под самые окна, а
подпевавший ему хор расположился где-то на ступеньках пожарной лестницы.
Со сна Лёнька не мог понять: откуда во дворе эти голоса и эта музыка?
Из коридора послышался ворчливый голос соседки:
- В воскресенье поспать не дадут!
- Спать надо ночью, а утром как раз нужно петь! - возразил голос шофёра
Васи Кругляшкина.
Да, сегодня, конечно, было воскресенье: в обычные дни по утрам шофёр
Вася вообще не разговаривал с ворчливой соседкой - это отнимало слишком
много времени и вполне можно было опоздать на работу. К тому же, как
говорил Вася, "шофёр должен беречь нервы во избежание уличных катастроф".
Лёнька выглянул в окно... Вот это новость! Почти на самую верхушку
старого деревянного столба взобрался новенький, блестящий
громкоговоритель. Где-то там, внутри репродуктора, умещались и
певцы-солисты, и целые хоры, и духовые оркестры...
Казалось, что ветхий, покосившийся столб гордо приосанился и даже
чуть-чуть выпрямился: его ещё никогда не использовали для таких высоких и
торжественных целей. То он был стойкой футбольных ворот, то на него
наклеивали разные объявления, а то обматывали вокруг него верёвки, на
которых сушилось белье...
Ну, а сегодня с утра старый деревянный столб пел, и декламировал, и
гремел маршами. Откуда-то сверху, из-под самой крыши, к столбу тянулись
струнами натянутые провода.
Лёнька был поражён: кажется, впервые за много лет во дворе произошло
событие, о котором он не знал заранее. Скорей в коридор, к телефону...
С кухни тянуло сухим, неприятно щекочущим теплом газовых конфорок.
По-воскресному торопливо и весело стучали ножи: мама и две соседки
склонились над своими столиками.
Шофёр Вася Кругляшкин, поставив ногу на перевёрнутый таз, доводил до
немыслимого блеска свои новые жёлтые полуботинки.
- От вашего гуталина невозможно дышать,- процедила ворчливая соседка.
Это было очень странно: Вася даже не притрагивался к гуталину - он
натирал свои ботинки кусочком старого, выцветшего коврика, который, по его
словам, "когда-то был персидским".
Не желая омрачать настроения, Вася подчинился и вышел в коридор.
- Здорово, Леонид!
Всех ребят в доме Вася называл полными, "взрослыми" именами: Леонид,
Татьяна, Ефим... Хотя самого шофёра ребята запросто именовали Васей.
Как только Лёнька коснулся трубки, соседка тотчас сообщила:
- А я вот была недавно в одном доме, так там детям вообще не разрешают
подходить к телефону!
Лёнька набрал номер и три раза отчётливо произнёс:
- БОДОПИШ! БОДОПИШ! БОДОПИШ!
- Вот видите: начал выражаться! - обрадовалась соседка. Вася Кругляшкин
не вытерпел:
- Он не выражается! БОДОПИШ - это, если на то пошло, сокращённое слово:
"Боевой домовой пионерский штаб"!
- Вот именно: "домовой"! - не сдавалась соседка.- Все они - сорванцы и
домовые!
БОДОПИШ ЗАСЕДАЕТ
Троекратно повторенное слово "БОДОПИШ" означало сигнал немедленного
сбора.
Лёнька мог бы и попросту сказать:
"Скорей приходите во двор!" Но это было не так интересно, К тому же он
заметил, что в ответ на такое обычное приглашение ребята не особенно
торопились. Ну, а таинственный сигнал действовал совсем иначе: он
заставлял немедленно срываться с места, забывая обо всём.
Уже через пять минут три члена "Боевого домового пионерского штаба"-
Владик, Тихая Таня и сам Лёнька- были в условленном месте - за
