Альтов Генрих - Опаляющий Разум
Генрих Альтов
Опаляющий разум
Разве велик и силен тот, кто силен и велик,
Если он слабых не может поднять до вершин своих?
Рабиндранат Тагор
Я приехал в этот приморский городок, получив телеграмму Прокшина. Был
конец октября. С моря дул холодный, остро пахнущий водорослями ветер.
- Доктор живет на "Шквале", - сказал мне председатель горсовета. - Ведь
мы стали городом без году неделя. Рабочий поселок - вот что мы такое. А
"Шквал" - это старый пароход местной линии. Да вот из окна видно... Нет,
нет, это рыбачьи шхуны. Чуть дальше, у мыска, пароход с высокой трубой.
Скоро порежут на металл, он свое отслужил. - Председатель неожиданно
рассмеялся. - К нам как-то артисты пожаловали, так Андрей Ильич их туда не
пустил. Пригрозил, что поднимет пиратский флаг и выйдет в море...
- А куда смотрит Советская власть? - спросил я.
- Советская власть учитывает, что в поселке еще нет больницы, - ответил
председатель. - Ну, а Прокшин классный доктор. Я бы ему не только старый
пароход - что угодно отдал бы.
На берегу, подставив неяркому солнцу выпуклые черные днища, лежали
похожие на тюленей лодки. Ветер накатывал на гальку частые, злые волны.
Они тянулись к лодкам и отступали, оставляя на камнях плотную шипящую
пену.
"Шквал" стоял у ветхого деревянного пирса. Прокшина я нашел в
кают-компании. Он сосредоточенно выстукивал что-то на пишущей машинке.
- Ну вот, как раз вовремя, - обрадовался он. - Мой отпуск на исходе, мы
приступим сегодня же... Хотите испытать на себе?
Вначале это была обычная журналистская идея. Она возникла полтора года
назад, в Калуге, куда я приехал по заданию редакции. Был юбилейный митинг
у памятника Циолковскому, я записывал то, что говорили выступавшие. Идея -
в своем первозданном виде - записана тут же, в блокноте, между двумя
речами: "Памятник - брошюры - современный Циолковский". Это значит: а что,
если бы в свое время Циолковский имел сотую долю средств, потраченных на
этот памятник и на этот митинг?
Я вспомнил брошюры, которые издавал Циолковский. Сейчас они
библиографическая редкость; мало кто видел эти тоненькие, напечатанные на
серой бумаге книжки с пометкой "Издание и собственность автора".
Циолковский выпускал их крохотными тиражами - за свой счет. И вот я
подумал: а ведь и сейчас где-то работают люди, прокладывающие столь же
новые (и потому еще не признанные) пути в науке! Придет время, этим людям
воздадут должное. Но насколько важнее для них получить _сегодня_ хотя бы
крупицу будущего признания...
Я начал поиски. Когда-нибудь я подробнее расскажу об этом: среди
великого множества прожектеров не так просто было отыскать людей, чьи идеи
напишет на своих Знаменах наука XXI века. Только через полгода, да и то
совершенно случайно, я встретил человека, разрабатывающего нечто
принципиально новое. Теперь в моем списке девять фамилий, "Великолепная
девятка".
Я считал, что придется вступать в бой: кого-то защищать, что-то
пробивать. Ничего подобного. Восемь человек, словно сговорившись,
твердили: "Рановато, пока не надо..." И только девятый, Прокшин,
решительно сказал: "Что ж, ринемся в бой. После опыта".
Прокшин - судовой врач. При первой встрече я подумал, что эпиграфом
(если придется писать о Прокшине) можно будет взять такие строки из
"Зеркала морей" Джозефа Конрада: "Спешу прибавить, что он обладал еще и
другим качеством, необходимым настоящему моряку, - абсолютной уверенностью
в себе. Беда только в том, что этим качеством он был наделен в угрожающей
степени". Таково пер
