Амнуэль Песах - Памятник
ПАВЕЛ АМНУЭЛЬ
ПАМЯТНИК
Станислав Петрович Царевский умер в яркий полдень, когда взлетающий
звездолет "Диоген" стоял на столбе невидимого, но жаркого пламени, а
безбрежный вой двигателей, работавших на форсаже, заглушал все звуки.
Последние слова Генерального директора остались на ленте командного
магнитофона: Царевский сказал: "Почему чернота? Уберите..." И этот
последний из миллионов приказов, отданных им за сорок лет, не был
выполнен...
Помню, как я впервые увидел Царевского. Он пришел к нам на лекцию по
экономике космического фрахта - сейчас я решительно не помню, почему
пришел именно он, уже тогда беспредельно занятый, ведь именно в те годы,
тридцать лет назад, начинал создаваться проект "Глубина". Царевский был
ненамного старше нас, сидевших в аудитории.
Мгновенно и без видимых усилий он приворожил всех скупым, совершенно
неэмоциональным рассказом об особенностях рейсов в поясе астероидов. Все
было точно выверено, за цифрами следовали доказательства, за
доказательствами, для разрядки, шутки, которые были всем известны, но
пришедшиеся к месту, они и звучали по-новому, а потом опять цифры,
почему-то прочно оседавшие в памяти - интонацией он брал, что ли?
В его речи не было вопросительных предложений, никаких сослагательных
наклонений, любая фраза звучала беспрекословным утверждением, и это
выглядело естественным, как львиный рык у царя зверей. В то время мы не
знали О Царевском ничего и повалили в деканат требовать, чтобы именно он
дочитал нам весь курс. Конечно, это было невозможно, но от декана я тогда
впервые услышал - проект "Глубина". Проникновение в дальний космос, выход
за пределы Солнечной системы.
Сейчас, когда звездный флот Земли насчитывал тысячи машин, а число
колонизованных планетных систем перевалило за два десятка, сама
возможность постановки вопроса "летать или не летать" кажется странной.
Она казалась странной и тридцать лет назад, потому что тогда всем было
ясно - не летать. Еще не были освоены все планеты в Системе, да и о
планетах ли должно было думать человечество, только покончившее с войнами
и еще не решившее - строить всемирную федерацию или оставить систему
государств со всеми ее недостатками и с возможностью конфронтации.
Человечество не всемогуще, и в каждый момент истории не способно угнаться
за всеми возможностями сразу - приходится выбирать. Тридцать лет назад
люди решали задачи искоренения - искоренить все болезни, искоренить голод,
искоренить последние проявления империализма и многое еще. Среди
престижных профессий значилась профессия агронома, а не космонавта. В эту
эпоху и ворвался Царевский, как пришелец из иного времени. Он был
руководителем одного из КБ космической техники, занимался модификациями
генераторов Кедрина.
Гениальность Царевского все признали десять лет спустя, когда будто бы
исподволь, незаметно, а на самом деле в ракетнофорсированном темпе выросла
система "Глубина", и как-то вдруг, а на самом деле медленно и исподволь
оказалось экономически выгодным создание всемирной федерации народов,
решающих задачу человечества, ставшую главной, - освоение звездных миров.
СП был гением организации. Он знал цель, видел ее лучше, чем кто бы то ни
было, и умел повести за собой даже тех, кто считал эту цель недостижимой
или просто ненужной...
Во второй раз я увидел Царевского, когда попал к нему в кабинет для
разноса. Я работал на внутренних трассах, возил пассажиров на Марс и вот
уж не ведал, как и где моя "Заря" могла задеть интересы КБ "Глубина
