Амзин Александр - Без Названия
Амзин Александр
Глава 1. Занудная.
Принципаль скинул ботинки и прошёлся по ковру к окну. В ночи жёлтыми
зрачками горели окна других домов. По полу был вырезан небольшой светлый
круг от лампы; всё же остальное было в совершенном беспорядке.
Вообще-то эта квартира не пользовалась хоть какой-то репутацией.
Владелец её оставил года три назад, отправившись по грибы (а был он
заядлым грибником) и не вернувшись. Ходили некрасивые слухи о том, что он
якобы разорился в пух и прах и не на что ему даже купить бранц-гуль для
монопакля. Hесомненно, это была страшнейшая и гнусная ложь, ибо Принципаль
знал владельца этой квартиры. Если говорить начистоту, то он являлся сыном
достопочтенного Митрофана Сергеича и по гроб жизни был ему обязан - как-то
раз, пойдя по грибы с ним, он спас свою шкуру, потому что трава
становилась всё выше и выше, под ногами захляпало, а в сапоги начала течь
вода. И лишь тогда он догадался, что сейчас утонет насовсем и это будет
окончательно и бесповоротно, а потому мёртвой хваткой вцепился в палку,
которую бросил поперёк жижи Митрофан Сергеич.
Потом они сели на берегу и имели большие проблемы из-за москитов,
рваных сапог, холодного ветра на болоте, неверной карты и нехватки спирта,
чтобы хоть как-то растереть Принципаля.
Да. Тогда ему было хорошо если десять лет. Принципаль смотрел в тёмное
небо через окно и балкон, следя за медленно ползущей светящейся точкой.
Тики-там, тики-там, тики-там...Точка подползла к краю окна и исчезла.
Принципаль подхватил с подоконника один из пломбиров, что принёс с
холода, и немедля вскрыл. Hадкусывая пломбир и следя, чтобы капли не
попали на брюки, он невесело размышлял о той цели, с которой приехал; в
воздухе само собой (по наитию) вдруг запахло электричками из глубинки и
станционной пылью.
Hесомненно, надлежало сразу же идти в ЖЭК или куда там ходят люди вроде
Принципаля в таких случаях? Hадлежало давать взятки, отказываться от
взяток и встречных предложений, оглядываться на улице, чтобы не поймала
милиция и держать руку в кармане - на бумажнике; но то было мерзко
чрезвычайно.
Квартира, естественно, должна быть его. Однако...он доел пломбир,
положил руки на ледяную батарею в надежде хоть на какое-то тепло и через
несколько минут, разуверившись в последнем, прошлёпал вокруг ковра к
походной своей сумке. Он снял чёрную сумку со стула, уселся рядом
по-турецки, нисколько не заботясь теперь о брюках, и принялся очень
осторожно выкладывать одну за другой вещи: одну удивительнее другой.
Первым номером шёл у него паспорт, он же универсальное удостоверение
личности, он же - позорище с кривой фотографией и прожженной в нескольких
местах кислотой иль иной мерзостью обложкой. Паспорт был твёрд и лаконичен.
Он сообщал, что Принципаля на самом деле зовут вовсе не Принципаль, а
совсем даже по-другому: Евгением Митрофановичем Лисицыным звали
Принципаля, и прописан был он совершенно в другом месте - в провинции
пятнадцать, посёлок Серые Грязи, дэ пять, кв. семь. Паспорт утверждал, что
Евгений Митрофаныч состоял в браке с гражданкой Польши Ядвигой
Флирковской, но позже благоразумно развёлся (в её же паспорте
соответственно была выписка о том, что она выдворяется за пределы Союза
Провинций и теперь является персоной нон-грата). Детей у него в паспорте
не наблюдалось. Принципаль ужасно не любил читать свой паспорт - было в
этом что-то неверное, что-то довольно гадкое, что заставляло тебя
повторять: "Жизнь не удалась, жизнь не удалась".
Он отложил документ и в
