Андреев Кирилл - Один Из Бредбери
Кирилл Андреев
Один из Бредбери
В Кенсингтонском саду в Лондоне, около Круглого пруда, в который
впадает серебряный ручей Серпентайн, стоит памятник Питеру Пену - любимому
герою детей, играющих в этом парке. Из чудесной повести Джемса Барри он
давно переселился в мир сказки, где обитают герои тех фантастических
историй, что, рассказывают друг другу английские и американские мальчики и
девочки. Кроме Питера, сказочного крокодила (ни для кого не опасного, так
как он однажды проглотил будильник, который начинает звонить у него в
желудке, как только крокодил пытается на кого-либо напасть) и фей,
управляющих этим сказочным королевством, в нем живут девочка Алиса,
побывавшая в Зазеркалье, Дракон, проглотивший футбольную команду и детский
сад, и вернувший их в целости по первому требованию мальчика-короля,
звериный доктор Дулитл и его любимец двухголовый и стыдливый Тяни-Толкай,
девочка-птица Рима из бразильских лесов и, конечно же, сама Матушка Гусыня,
рассказчица сказок. Все они живы и по сей день и нисколько не стареют,
потому что они - бессмертны. И они все заслуживают того, чтобы им поставили
памятники: ведь они куда более знамениты, чем иные завоеватели и короли!
Порой, кажется, что Рэй Бредбери из их породы, что он, как и герой его
рассказа "Здравствуй и прощай" Уилли, вечно будет мальчиком. Он, несмотря
на прошедшие годы, сохраняет юношески свежий взгляд на мир и остается
неистовым и неисправимым оптимистом - даже в тех рассказах, которые на
первый взгляд представляются пессимистическими.
Рэй Бредбери поразительно разнообразен, и иногда начинает казаться,
что в американской литературе существует несколько писателей, носящих те же
имя и фамилию. И в то же время по одному абзацу, может быть, всего по
нескольким строкам мы узнаем его волшебное перо!
Мы хорошо знаем жестокого в своем оптимизме Бредбери, автора романа
"451° по Фаренгейту", рассказов "Детская комната", "И грянул гром",
"Улыбка", "Будет ласковый дождь". Но все это произведения-предупреждения:
смотрите, люди, что вас ждет, говорит он, если вы не одумаетесь!
И с великим, почти библейским гневом он разрушает ненавистный ему мир
капитализма - в его проекции на будущее, мир, гибнущий в неугасимом огне
водородных бомб. На мгновение город, являющий собой символ американского
образа жизни, превращается в иной - новый и неузнаваемый, с неправдоподобно
высокими зданиями, о каких не мог мечтать ни один строитель, сотканными из
брызг раздробленного цемента, из блеска разорванного в клочки металла, из
осколков летящего стекла, с перекосившимися окнами и переместившимися
пропорциями, сверкающий яркими красками, как водопад, который взметнулся
вверх, вместо того чтобы низвергнуться вниз. На мгновение этот город
замирает в воздухе, как фантастическая фреска, а затем рассыпается в белую
пыль и исчезает!
Но и в этом леденящем кровь великолепии гибели цивилизации нет
пессимизма, как нет его и в рассказе "Будет ласковый дождь", где после
исчезновения всех людей механический голос не перестает твердить горестные
и жестокие стихи Сары Тисдейл о том, что все останется по- старому, когда
исчезнет человечество: будет и ласковый дождь, и запах земли, и щебет птиц,
и цветение садов, словно покрытых белой пеной, и никто не вспомнит про
войну, но ни ива, ни птица не прольют слез о людях, уничтоживших самих
себя... Слишком велик его социальный оптимизм: он только предупреждает, но
не верит в черное будущее. Он знает, что человека можно убить, можно его
ун
