Андреев Павел - Пуля
Павел Андреев
Пуля
Я давно не видел его. Он сильно изменился с тех пор, как мы встречались
с ним последний раз, года три назад. Тогда я приехал к нему в канун
праздника Дня шахтера и убедился, что мой друг давно уже вырос из этого
маленького и опрятного городка. Он изменился. Изменился внешне, но внутри
его по-прежнему жил тот парень, которого я знал в Афгане. В его груди билось
большое доброе сердце, но душа его, опаленная чужим жарким солнцем,
окончательно сошла с ума. Я был уверен, что со временем все пройдет.
Я с волнением подошел к двери, нажал на звонок. За дверью послышался
громкий, раздражающий слух звонок. Я представил как откроется дверь, я увижу
его, мы обнимемся... Дверь распахнулась и я увидел его. В следующее
мгновение он обыденно пожал мне руку и недоуменно заглянув мне в глаза,
спросил: "Ты что, с "поля дураков"?" Я не смог справиться с охватившими меня
чувствами. Моя растерянность и обида одновременно выплеснулись наружу.
Скрыть это было трудно и он все увидел. Опережая мои эмоции, он запоздало
обнял меня и дружелюбно, похлопав по спине, сказал: "Ну что ты, словно
мальчик. Я рад тебя видеть, старик. Только соплями меня не измажь". Злость
на его скупую радость встречи, обида на его снисходительность, все куда-то
ушло, когда я, не разуваясь, в протезах, вошел в его однокомнатную квартиру.
На видном месте, на полке книжного шкафа стояла миниатюрная модель
БэТээРа-60 ПэБэ. На борту этой маленькой машинки стоял номер 345! Глаза
моего друга, хозяина этой квартиры, горели неподдельной гордостью за этот
маленький парад его побед: "Я тебе еще кое-что покажу. Я здесь куст
настоящей индийской конопли посадил!..."
Я его уже не слушал. Его душа точно сошла с ума и время его не лечит.
Он навсегда остался там, с ними. Я боялся этого.
...Солнце жгло лысый затылок. "Стекляшка" хрустела на спине, покрытая
солью от пота. Над землей, словно раскаленное стекло, двигался неощущаемый
поток воздуха, искажая контуры предметов до неузнаваемости.
Пуля лежал в собственноручно вырытом окопе для стрельбы "из положения
лежа" и смотрел на плывущее марево в оптический прицел своей эСВэДэшки.
"Поле Дураков" , на котором он изображал снайпера на боевой позиции, было
куском пустыни , начинающимся от батальонного сортира. Это было место, где
отбывали наказание все достойные этого. Наказание было простым и потому
очень неприятным. Наказанному , полагалось выкопать свой индивидуальный окоп
для стрельбы "из положения лежа" в соответствии со всеми требованиями
военного искусства. Находится на посту приписывалось каждому по разному. Но
наказанием считалось не сам факт подобного боевого дежурства. Считалось
позором, если проверят качество твоего творения и твою бдительность.
Ценилось доверие и самостоятельность. Но прийти могли в любой момент, а
филонить значило только одно -- потерять доверие и попасть в число "червей",
проявляющих "червячью" гибкость в жизни. За два года, в течении которых в
бригаду, из призыва в призыв, прибывали избалованные мальчиши великой
страны, наказание становилось ритуалом, обрастающим более жесткими
условностями. Соответственно более высоким становился статус "удостоенных"
полного набора всех условностей ритуала. Как живая память о всех ,
побывавших в объятиях "Поля Дураков", кусок убитой солнцем земли был покрыт
множеством оспин-окопов. Пуля лежал на "Поле Дураков" и развернувшись,
спасаясь от скучного пейзажа пустыни , изучал бригаду в прицел снайперской
винтовки, пытаясь не думать
