Андреева Юлия - Рыцарь Грааля
Юлия Андреева
Рыцарь Грааля
Франция ХII-го века – славная эпоха рыцарских турниров, крестовых походов и трубадуров, эпоха, когда доблесть и честь ценятся превыше всего, а талант трубадура приносит славу и богатство.
Пейре Видаль, сын кожевника, по праву рождения не принадлежит к знати, но не уступает в благородстве и достоинствах ни королям, ни принцам, ни рыцарям. Отвага и доблесть открывают ему дорогу ко двору Ричарда Львиное Сердце, помогают покорить сердца множества дам, и в конечном итоге, стать доблестным хранителем легендарной Чаши Грааля.
Ну, а теперь сочтем уместным
Начать о доблестном и честном,
О гордом рыцаре рассказ…
Вольфрам фон Эшенбах
«Андреева Ю. Рыцарь Грааля»: «Крылов»; СПб; 2006
ISBN5?9717?0124?Х
Солнечный мальчик Пейре Видаль
Когда в доме кожевника Пьера Видаля в первый раз закричал новорожденный ребенок, над Тулузой вставало солнце. Огромное и красное, как дородная повитуха, оно вылезало из-за горизонта, наливаясь силой. Тут же, как по команде, со всех сторон заголосили петухи и запели птицы.
Старый Пьер, которого женщины с ночи выгнали из дома, – и поэтому он был вынужден все это время слоняться под окнами, – заслышав детский плач, упал на колени и быстро зашептал молитвы, восхваляя Бога Отца, Сына и Святого Духа, Деву Марию и солнце, которое явилось приветствовать его долгожданного первенца. И которое теперь сияло на небе, как предзнаменование счастья и радости. Солнце светилось в поилке для лошадей, драгоценными камнями поблескивало в траве, играло на спелых, точно переполненных летом и любовью ягодах винограда, делая их янтарными.
– Солнце! Над моим ребенком горит не звезда, а целое солнце! – воскликнул Пьер и, перекрестившись и сняв шляпу, вошел в дом. На постели у стены лежала его красавица жена, дочь сапожника из Перигора Жанна, а рядом, завернутый в добротную белую ткань, – ребенок.
Пьер бережно провел рукой по влажным каштановым волосам жены, и она, поймав его руку, приложилась к ней поцелуем. Пьер не мог говорить, переводя взгляд с жены на крошечного младенца и не зная, есть ли в мире что-нибудь лучшее, чем эти два, бесконечно дорогие ему человека.
– Поздравляю, господин кожевник. У вас сын, – прошептала за спиной Пьера толстая повитуха.
– Сын! – Жанна протянула ему сверток, и Пьер первый раз коснулся губами горячего лобика младенца.
– Пейре! Я назову его Пейре! – Пьер встал и, не видя никого и ничего кроме своего новорожденного сына, вышел во двор.
Пробужденные солнцем соседи выходили из домов, пастух гнал пятнистое стадо коров, где-то слышалось призывное ржание лошадей. Пьер поднял над головой ребенка и показал его солнцу.
– Это мой Пейре! Мой сын! Запомните все – Пейре Видаль родился!
– Кто это у тебя, Пьер? – услышал он за спиной голос старой коровницы Марии.
– Сын. Господь подарил мне сына!
Радость переполняла душу кожевника, и он, едва выслушав благословения старухи, сорвался с места и, прижимая к себе драгоценный сверток, пошел туда, куда пастух гнал стадо. Пошел в поле, где пригорки покрыты розовыми и синими цветами, где растет огромный, держащий небо и землю священный дуб.
В былые времена этому дереву поклонялись, в мае на этих лугах устраивались праздники и веселье. Несмотря на то что старый дуб явно имел отношение к чужим богам и каждую весну на нем появлялись разноцветные ленты и колокольчики, у святых отцов руки не поднимались срубить прекрасное дерево.
Ведь Бог есть любовь. А разве любовь может хотеть загубить такую красоту?..
Пьер обошел дуб, по привычке поклонившись е
