Афанасьев Роман - Желание
Р.С.Афанасьев
ЖЕЛАНИЕ
Вьюга стучалась в толстое, мутное стекло. Белый вихрь за окном, завывал
раненым зверем, стремясь ворваться в теплую, натопленную комнату. Но
толстое стекло вставало на пути снежного зверя, не давая ему ворваться
внутрь и растерзать ледяными когтями все живое.
Башня. Высокая башня, и на самом верху ее, - круглая комната со стеклянной
крышей. В комнате тепло. И светло. Ряд факелов отражается в полированных
металлических пластинах, ярко освещая стол, находящийся посреди комнаты. И
человека около стола.
Он стоит на коленях, положив подбородок на деревянную столешницу, и
что-то шепчет обветренными губами. Черный плащ укрывает его тело, делая
похожим его фигуру на памятник, сработанный ленивым подмастерьем
скульптора. Длинные черные волосы перехвачены кожаной лентой. Одна прядь
спадает на узкий бледный лоб, прорезанный морщинами. Чисто выбритый
подбородок упирается в дерево стола, едва подрагивая в такт дыханию. Под
кустистыми черными бровями, горят лихорадочным блеском впалые глаза. Они
смотрят вперед. Они рассматривают.
Посреди стола стоит большой хрустальный куб, наполненный прозрачной
жидкостью. Посреди куба висит роза. Ярко алая, кровавая. Живая. Она
словно парит в вязком содержимом куба, оставаясь, такой свежей, словно ее
только что срезали.
Человек у стола смотрит на розу, и его губы почти беззвучно шепчут слова.
Он разговаривает с алым цветком.
- Моя, - шепчет он, - моя роза. Ты жива. Ты всегда будешь жива. Мои
эликсиры дадут тебе жизнь. Вечную жизнь. А потом, ты отдашь ее мне.
Человек глубоко вздыхает и прислушивается. Ему что-то показалось. Он
оборачивается, скользит взглядом по ряду факелов, кирпичным трубам. Ничего.
Он снова поворачивается к цветку.
- Я люблю тебя, роза, - шепчет он, - в этом проклятом краю вечной зимы,
только ты даришь мне тепло. Ты даришь мне тепло, а потом подаришь мне
жизнь. Ты будешь вечной, роза. Ты. И я. Мы будем вечными.
Узкая рука, затянутая в черную кожаную перчатку скользнула под плащ и
появилась на свет, сжимая маленький прозрачный флакон. Человек ловко,
пальцами одной руки, откупорил его. Другой рукой он чуть сдвинул
прозрачную крышку куба и наклонил открытый флакон над розой. Прозрачная
капля сорвалась с узкого горлышка и жидкость в кубе на секунду вскипела,
заслонив розу миллиардами мелких пузырьков. Человек убрал флакон и закрыл
крышку. Жидкость успокоилась, и роза снова парила среди хрусталя. Алая и
живая.
Человек недовольно фыркнул и поднялся. Ему не показалось. Действительно,
кто-то стучался к нему в дверь и, по-видимому, уже давно. Слышно было
плохо, но чуткое ухо уловило сотрясение двери.
Человек в черном плаще, высокий и худой, послал розе воздушный поцелуй, и
резко разверзнувшись, направился к резным перилам винтовой лестницы.
***
- Открывай, колдун, задери тя медведь, - кричали за дверью, - открывай
именем Герцога!
Кричали в прихожей. Между дверью ведущей на улицу и дверью ведущей в
башню, был небольшой коридорчик. В нем то и стояли "гости". Дверь, ведущая
на улицу, не запиралась. В краю вечной зимы, все дома были с такими
пристройками. Не вежливо держать гостей на морозе.
- Открывай, колдун!
Человек в черном плаще зябко поежился и отпер дверь. Он знал этот голос.
В проем метнулся морозный воздух и проклятия гостей. Человек выглянул в
коридорчик. Четверо. Вооружены. Личная стража Герцога Герхарда. Впереди
стоял десятник Хвостец, старый знакомый.
- Не кричи, - обветренный губы разомкнулись, - не кричи, Хвостец. Я
