Ахмадулина Белла - Стихи
Белла Ахмадулина
- Август
- Бог
- В тот месяц май, в тот месяц мой...
- Варфоломеевская ночь
- Взойти на сцену
- Вот не такой, как двадцать лет назад...
- Декабрь
- Дождь в лицо и ключицы...
- Живут на улице Песчаной...
- Жила в позоре окаянном...
- Жилось мне весело и шибко...
- Игры и шалости
- Мазурка Шопена
- Не уделяй мне много времени...
- Невеста
- Нежность
- О, еще с тобой случится...
- О, мой застенчивый герой...
- Опять в природе перемена...
- По улице моей который год...
- Приключение в антикварном магазине
- Прощание
- Пятнадцать мальчиков
- Сказка о Дожде
- Смеясь, ликуя и бунтуя...
- Снегурочка
- Сон (Наскучило уже, да и некстати...)
- Твой дом
- Театр
- Цветы
- Я думала, что ты мой враг...
* * *
Я думала, что ты мой враг,
что ты беда моя тяжелая,
а вышло так: ты просто враль,
и вся игра твоя - дешевая.
На площади Манежная
бросал монету в снег.
Загадывал монетой,
люблю я или нет.
И шарфом ноги мне обматывал
там, в Александровском саду,
и руки грел, а все обманывал,
всё думал, что и я солгу.
Кружилось надо мной вранье,
похожее на воронье.
Но вот в последний раз прощаешь
1000
ся.
В глазах ни сине, ни черно.
О, проживешь, не опечалишься,
а мне и вовсе ничего.
Но как же всё напрасно,
но как же всё нелепо!
Тебе идти направо.
Мне идти налево.
1957
Белла Ахмадулина. Озноб.
Посев, 1968.
* * *
О, мой застенчивый герой,
ты ловко избежал позора.
Как долго я играла роль,
не опираясь на партнера!
К проклятой помощи твоей
я не прибегнула ни разу.
Среди кулис, среди теней
ты спасся, незаметный глазу.
Но в этом сраме и бреду
я шла пред публикой жестокой -
все на беду, все на виду,
все в этой роли одинокой.
О, как ты гоготал, партер!
Ты не прощал мне очевидность
бесстыжую моих потерь,
моей улыбки безобидность.
И жадно шли твои стада
напиться из моей печали.
Одна, одна - среди стыда
стою с упавшими плечами.
Но опрометчивой толпе
герой действительный не виден.
Герой, как боязно тебе!
Не бойся, я тебя не выдам.
Вся наша роль - моя лишь роль.
Я проиграла в ней жестоко.
Вся наша боль - моя лишь боль.
Но сколько боли. Сколько. Сколько.
Белла Ахмадулина. Озноб.
Посев, 1968.
ТЕАТР
В. Высоцкому
Эта смерть не моя есть ущерб и зачет
жизни кровно-моей, лбом упершейся в стену.
Но когда свои лампы Театр возожжет
и погасит - Трагедия выйдет на сцену.
Вдруг не поздно сокрыться в заочность кулис?
Не пойду! Спрячу голову в бархатной щели.
Обреченных капризников тщетный каприз -
вжаться,
вжиться в укромность - вина неужели?
Дайте выжить. Чрезмерен сей скорбный сюжет.
Я не помню из роли ни жеста, ни слова.
Но смеется суфлер, вседержатель судеб:
говори: все я помню, я здесь, я готова.
Говорю: я готова. Я помню. Я здесь.
Сущ и слышим тот голос, что мне подыграет.
Средь безумья, нет, средь слабоумья злодейств
здраво мыслит один: умирающий Гамлет.
Донесется вослед: не с ума ли сошед
Тот, кто жизнь возлюбил
да забыл про живучесть.
Дай, Театр, доиграть благородный сюжет,
бледноликий партер повергающий в ужас.
Bella Akhmadulina. The Garden.
New and selected poetry and prose.
Ed.,transl. by F.D.Reeve.
New York, Henry Holt and Co., 1990.
БОГ
За то, что девочка Настасья
добро чужое стерегла,
босая бегала в ненастье
за водкою для старика,-
ей полагался бог красивый
в чертоге, солнцем залитом,
щеголеватый, справедливый,
в старинном платье золотом.
Но посреди хмельной икоты,
среди убожества всего
две почерневшие иконы
не походили на него.
За
