Ахметов Спартак & Янтер Александр - Малек И 'эрика'
Спартак Ахметов, Александр Янтер
Малек и "Эрика"
После долгих колебаний я решил оформить случившееся в виде
фантастического рассказа. Я считал и продолжаю считать эти стихотворные
осколки гениальными, в худшем случае - отличными. Я не могу допустить,
чтобы они затерялись и забылись. И я должен узнать автора. Кроме того, у
меня лежат обрывки идеи о гравитационной фокусировке и нейтринном
телескопе. Возможно, они представляют большую ценность.
Вступление получилось несвязным, это понятно - я немного волнуюсь. Но в
дальнейшем постараюсь излагать все последовательно и понятно, по крайней
мере, настолько, насколько это доступно мне самому.
Все началось с того, что Малек научился складывать буквы в слова.
Однако сам он книги не читал. Его, видимо, пугал их объем, или он полагал,
что чтение книг вслух - привилегия мамы или папы, то есть моя. Читал же он
исключительно вывески на магазинах, рекламные и прочие надписи из этого
жанра, которыми изобилуют все городские улицы. У каждой вывески он надолго
застревал и звонко по слогам выкрикивал их содержание. Отдельные, самые
приглянувшиеся надписи, он читал также и задом наперед. Неудивительно, что
большинство афоризмов я выучил наизусть, а слова "Накопил - машину купил"
настолько глубоко въелись в мой мозг, что, по-видимому, перешли в генную
память. По крайней мере, во сне я это событие переживал многократно.
Как раз в это время мы досрочно закончили неплохую исследовательскую
работу, успешно защитили отчет, и нас с женой премировали месячными
окладами. Сумма оказалась достаточно внушительной, чтобы о ней поговорить
и разбросать ее на разные покупки. После долгих споров я неожиданно для
самого себя вдруг выкрикнул вторую половину крылатого афоризма:
- И машину купил!
Эта идея нас примирила, и скоро на тумбочке появилась великолепная
пишущая машинка "Эрика" в пластмассовом корпусе. Она считалась
портативной, но имела нормальной высоты шрифт, широкую каретку и столь
мелодично звенела в конце строк, что Малек тут же забыл о своем велосипеде
и решительно потребовал позволения ударить по клавишам.
Через некоторое время я наловчился довольно резво молотить двумя
пальцами. Жена купила несколько учебников с комплектом грампластинок и
принялась обучаться печатанию по десятипальцевой слепой системе. Малек же
после многократных собеседований и консультаций на повышенных тонах начал
добиваться допуска к "Эрике" методами саботажа и прямого шантажа. Днем он
оставался дома один, так как в детский сад ходить отказался. Он рисовал,
строил из кубиков замки и играл с Корсаром, аспидно-черным домашним котом.
Теперь он стал угрожать, что если мы не разрешим печатать на машинке, то
он найдет спички и попытается самостоятельно зажечь все свечи. Пришлось
преподать ему азы печатания и оставлять "Эрику" расчехленной. Кроме того,
я надеялся, что в лице "Эрики" мы получим мощный воспитательный рычаг, с
помощью которого изменим кое-что в характере сына.
Действительно, Малек стал неузнаваем. Он превратился в усидчивого,
выдержанного мальчика, беспрекословно выполнял все наши просьбы и целыми
днями сидел за машинкой, бессистемно тыча пальцем в клавиши и наслаждаясь
малиновым звоном в конце строк. Чтобы звон раздавался чаще, я поставил
ограничители полей поближе, и на бумаге получались длинные узкие колонки
букв в самом диком сочетании вперемежку со знаками препинания и цифрами.
Вечером Малек показывал результаты дневного функционирования, и я долго
и восхищенно цокал языком и гов
