Бабель Исаак - Конармейский Дневник 1920 Года
Исаак Бабель
Конармейский дневник 1920 года
Весной 1920 года, когда армия Пилсудского, пройдя через Западную
Украину, заняла Киев и укрепилась на левом берегу Днепра, а легендарная
1-ая Конная, после успешных боев на деникинском фронте, начала свой более
чем 1000-километровый рейд от Майкопа до Умани, в распоряжение Политотдела
Армии выехал из Одессы молодой, никому в России не известный литератор
Кирилл Лютов. Это был псевдоним Исаака Бабеля, будущего автора "Конармии".
Находясь в должности военного корреспондента газеты "Красный
кавалерист" по 6-ой кавалерийской дивизии, Бабель вел дневник, отдельные
страницы и эпизоды которого послужат в дальнейшем основой для
"конармейских" рассказов. Прежде всего записи Бабеля - драгоценный
человеческий документ, где нашли отражение мучительные, зачастую
противоречивые раздумья писателя о революции, войне и собственной судьбе.
Однако, записи эти, сделанные в походной обстановке, менее всего носят
характер исповеди. Перед нами скорее более или менее упорядоченная
фиксация того, что Бабелю удалось увидеть и пережить, будучи
непосредственным участником исторических событий. Именно Конармия, ее
бойцы; командиры, а также польские солдаты и представители галицийского
еврейства становятся главным предметом изображения в дневнике 1920 года. К
автору дневника вполне применимы слова Д.Фурманова, сказанные в романе
"Чапаев" о комиссаре Клычкове: "Писал он в дневник свой обычно то, что
никак не попадало на столбцы газет или отражалось там жалчайшим образом.
Для чего писал - не знал и сам: так, по естественной какой-то,
органической потребности, не отдавая себе ясного отчета". Спустя три года
органическая потребность записывать трансформировалась у Бабеля в
тщательную, упорную отделку сюжетов для книги "Конармия". На юбилейном
вечере писателя в ноябре 1964 года, состоявшемся в ЦДЛ им.А.Фадеева, Илья
Эренбург отмечал: "Он смягчал все страшные места. Я сравнивал дневник с
рассказами. Он почти не менял фамилии, эпизоды те же, он освещал только
все какой-то мудростью. Он сказал: "Вот так это было. Вот люди, эти люди
бесчинствовали и страдали, глумились и умирали, и была у каждого своя
жизнь, своя правда". Из тех же самых фактов, из тех же фраз, которые он
впопыхах записывал в тетрадь, он потом писал". (Стенограмма вечера,
посвященного 70-летию И.Э.Бабеля. Архив А.Н.Пирожковой.) Действительно,
некоторые слова, фразы и даже целые диалоги писатель переносит из дневника
в канонический текст "Конармии", но все же справедливости ради следует
сказать, что успех книги объясняется в основном энергией стиля: под пером
мастера сырой материал действительности становится явлением высокого
искусства.
Сегодня дневник Бабеля читается не только как своеобразное предисловие
к знаменитой книге, события советско-польской войны 1920 года,
запечатленные в заметках Бабеля как бы изнутри, неофициально приобретают
новый смысл в контексте всеобщего исторического ликбеза. Дневник
существенно расширяет наши представления об одном из важнейших этапов
гражданской войны в России. Польская кампания в целом и неудача Красной
армии в походе на Варшаву нашли в лице Бабеля правдивого летописца.
Современные исследователи все чаще обращаются к тем далеким и еще не до
конца изученным страницам отечественной истории. Понять их в чем-то
существенном помогает дневник Бабеля. Быть может, писатель был в числе
первых, кто почувствовал горькую изнанку мифа о "сладкой революции".
Человек в нечеловеческих услови
