Библиотека в кармане -русские авторы

         

Балашов Дмитрий Михайлович - Святая Русь (Книга 2, Части 5 - 6)


Дмитрий Михайлович БАЛАШОВ
СВЯТАЯ РУСЬ
Книга вторая
Часть пятая
СИЛА ДУХОВНАЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
К нему начинали тянуться люди. Люди, впрочем, к Сергию тянулись
всегда. Вокруг обители на Маковце множились росчисти, устроялись все новые
деревни смердов. Давно исчезли - да и были ли когда? - те далекие, уже
небылые годы, в которые рослый юноша, еще токмо задумывавший о стезе
монашеской, пытался - и не мог - усовестить нераскаянного убийцу и чуть не
потерял в те поры свою молодую жизнь. Давно ушли! Теперь бы он и с
незнакомым себе людином заговорил по-иному. И уже привычная старческая
строгость, да и это худое лицо в полуседой, потерявшей блеск и пламень
бороде, и эти устремленные внутрь и сквозь глаза не дали бы ошибиться в
нем и самому закоренелому грешнику.
Люди шли к троицкому игумену, часами поджидали во дворе обители,
чтобы только упасть, прикоснуться, получить благословляющий жест сухой
старческой руки...
Но и не один он был такой на Руси! И не в дальних же палестинах
подвизались старцы, подчас и не менее славные и еще ранее него начавшие
свой подвиг, и ко всякому из них шли толпы мирян, пробирались борами и
моховыми болотами, терпели всяческие состояния, и зной, и гнус, и хлад, и
осеннюю злую сырь, грелись у крохотных костерков-дымокуров, замотавши лица
до глаз от настырного летнего комарья, или дрожали от осенней стужи, чтобы
только на час малый услышать негромкую речь, поймать мановение
благословляющей десницы, вдохнуть воздуха того, лучшего, - только тут,
около этой кельи, дупла ли, пещерки ли малой, изрытой святым старцем в
склоне оврага, - сущего мира, мира, над скорбью и суетою вознесенного и
отделенного от этой юдоли страстей, гнева и слез... Ко многим шли! Сами
себя пугаясь, оставляли старцам свой, подчас зело скудный, но от сердца
идущий принос: краюху хлеба, выломанный сот дикого меда в берестяном
самодельном туеске, какую ни то посконую оболочину, комок воску: .. И умилялись, и вытирали слезы, непрошеные, светлые, и уходили
опять в ночь и в суровые будни мирской жизни.
Приходили ко многим, и многих запомнили, и многие прославились
впоследствии, , побогатев и обстроясь, святые обители, теми
старцами основанные. Но имя Сергия нынче стало как бы отделяться,
восходить над иными прочими, проникать инуду, за пределы уже и Московского
великого княжения. И как тут сказать? Муж власти, далекий от трудов
святоотческих, решил бы, может, что с ростом княжества самого, с
укреплением князя Дмитрия среди властителей земли Владимирской растет,
подымается и слава подвижника московского! Но возможно и вопреки решить,
сказавши, что духовный авторитет Сергия укреплял власть государя
московского, и, пожалуй, последнее будет вернее.
Власть всегда страстна и пристрастна. Ее укрепление неизбывно и всюду
рождает протест еще не одоленных, вольных сил, и потому без скрепы
духовной никакая власть долго стоять не может. А духовность свыше не
насаждается. И силою властителя ее не укрепить тоже. Силою власти можно
лишь уничтожить свечение духовности в людях, сведя жизнь к серому течению
будничного добывания , которое, по каким-то сложным
законам естества, никогда не удается и не удавалось без того самого
стороннего и как бы отрицающего плотяную, тварную и вещную
действительность огня, без того свечения духа, которое токмо и позволяет
жить, и нести крест, и не губить сущее, Божий мир вокруг нас, и не губить
самого себя, вместилище Духа живого, ежели есть вера не токмо во плоть, но
и в Дух, не токмо в тле





Содержание раздела