Балл Георгий - Судьба
ГЕОРГИЙ БАЛЛ
СУДЬБА
Коля Кирюхин по всяким там узорам, морщинкам на своем довольно
молодом лице угадал себя деревом в будущей жизни. Конечно, природу
уничтожают, вымарывают пестицидами и всякой дрянью, и невольно
приходит на ум: выскочишь лет через триста - пятьсот зеленым,
полным сил ростком, а кругом - пустыня. Особенно обидно Коле,
что в этой теперешней жизни его тоже пустынно оценили. Притесняли
прирожденной незеленостью, неуспешностью.
В подмосковном лесу Коля потрогал шершавый ствол сосны. И ствол
как бы прошел через сердце Коли.
Вот его единственный друг по школе, Витька Хургин, не на равных
дружил, сразу в стебель пошел, а Коля как-то все туда-сюда, не
успевал и даже потом, перевалив кое-как институт, не укрепился
должным образом, будто был он непрочно заклепанный и заклепки
отскакивали в самую неподходящую минуту, так что и подбирать их
было постыдно.
Денег у него, конечно, было в самый обрез, что мешало сблизиться
с Соней Миллиграмм. А когда она все-таки начала к нему приближаться,
родители ее рванули в Израиль.
Между прочим, она его звала, пару писем написала, но какой из
него еврей, ведь что ни говори, а здесь, на родной почве, где
и говна и песочка полно, - здесь ему легче расти. И вообще о чем
говорить, она довольно быстро прислонилась к тамошнему фельдшеру.
Была, правда, тут у него еще нормальная Зойка Порышева, да какой-то
голос у нее тонкий, тело тяжелое и ногу тянула...
А мысль Коли все больше рвалась к будущей жизни. Но главный вопрос:
надо ведь сперва умереть, без этого никак не получится. И не просто,
а гордо, по-лесному. Может, даже на дуэли. Он стал и книги выбирать
такие. Особо ничего не открыл. Но не во сне, а даже днем вдруг
останавливался и слышал: Господа, сходитесь... Как условлено,
на десять шагов... Никаких извинений... Шесть раз Коля прочитал
Героя нашего времени и люто возненавидел этого баловня
судьбы. И чем уж так плох Грушницкий в своей шинели? Чем виноват?
Смерть Коли - на краю, в обвал, и хорошо бы летом, ранним утром.
Коля выведал, где штаб-квартира зеленых, и записал
свои данные. Так. На всякий случай.
Читал газеты и все больше склонялся к одному человеку из ближнего
окружения важного правительственного лица. Фамилия - Грушкин.
Схожесть с Грушницким придавала особый смысл.
Коля копил, копил деньги, пока на рынке не встретил человека с
выправкой и восточным лицом. Жизнь и смерть раскачивались у того
над губой, под усиками. Подошел. Без колебаний:
- Продаешь? Сколько?
Не торгуясь отсчитал баксы, и пистолет перешел к нему в карман.
Теперь все как бы стало на место.
Боюсь ли я смерти? - часто задавал себе этот вопрос Коля. И всегда с
презрением: Поглядим через пятьсот лет.
Ездил тренироваться в лес, под Переделкино, чтобы спокойнее смотреть
в небо.
- Привет! - говорил он деревьям. - Мы еще встретимся.
Как-то Коля увидел Грушкина на фотографии в газете и долго рассматривал,
примеривался.
Около станции Переделкино зашел в ресторан... И вот судьба. За
столиком сидел Грушкин, положив голову на руки. Перед ним стояли
две бутылки водки. Одна уже пустая, в другой кое-что оставалось.
Водку Грушкин наливал в фужер, а к закуске не прикоснулся. Коля
подошел:
- Разрешите.
Тот тяжело поднял голову.
- Вы - Грушкин, - твердо сказал Коля.
Человек посмотрел из-под темных, пьяных бровей.
- Ну, допустим.
- Я хотел вас кое о чем спросить, - начал Коля, еще не зная, чем
кончит. - Значит, вы Грушницкий... То есть Грушкин...
- Чего ты хочешь?
- Я пришел
