Библиотека в кармане -русские авторы

         

Беляева Лилия - 'новый Русский' И Американка


"НОВЫЙ РУССКИЙ" И АМЕРИКАНКА
Перевод с завирально-американского Лилии Беляевой
Случилось невероятное. Я даже не знала поначалу, что делать - хохотать
или биться в истерике. Или взять пистолет и пристрелить его на месте, как
собаку.
- Пошла вон! Проваливай! - рявкнул он мне и по существу вытолкнул меня
за дверь.
Чего-чего, а такого оскорбительного, унизительного удара судьбы я
никак не ожидала! Чтобы какой-то "новый русский" с криминогенным прошлым и
грязными пятками... Мне, мне! Во все горло! Как последней шлюхе:
- Пошла вон.
А я ведь не какая-нибудь там папуаска или пигмейка, я - американка! За
мной, если хотите, - великая держава и весь её могучий военный потенциал,
не говоря уже о массе совершеннейших миксеров, тостеров, "шаттлов",
посудомоечных машин, газонокосилок, рефрижераторов, ну и так далее.
И что самое интересное - я ничего не сказала ему в ответ. Только
потом, у себя в каюте (дело происходило на русском пароходе, который плыл
из Гонконга в Японию), я стала выкрикивать слова, предназначавшиеся этому
страшному хаму и наглецу. С женщинами такое происходит сплошь да рядом, как
я потом узнала. Самые свои главные, зловещие, великолепные речи они
произносят наедине с собой.
И вот что я кричала, изредка отпивая из бокала джин с тоником и
яростно топая своими великолепными, дивными, длинными ногами:
- Негодяй! Дерьмо! Импотент ползучий! Чтоб ты сдох! Чтоб у тебя сейчас
же отвалился твой поганый, бездарный, отвратный, так и лезущий в глаза
член! Да если хочешь знать, любой мужчина, с которым мне хотелось
потрахаться, тут же бежал на мой шепот, запах, шелест моих прекрасных
белокурых волос! И считал за великую честь оказаться голеньким на общих
простынях! А для чего собственно вы и созданы, ничтожные в своей сущности
фаллоносители, как не насыщать жаждущее, пылающее, жадное женское тело
освежающим, взбадривающим сладострастием, весьма, кстати, полезным с
медицинской точки зрения! Ну кто, кто он такой, чтоб пренебречь мной!
Дрянь! Ничтожество! Сдохни, сдохни немедленно!
От подступившего отчаяния и беспомощности я даже ударила бокалом об
пол, скинула с постели розовую и словно смеющуюся надо мной подушку. Потому
что эта подушка как будто уже все-все поняла по-своему и вызнала цену и
настоящую причину моего гнева...
Как я очутилась на русском пароходе, который плыл из Гонконга в
Японию? Очень просто. Вдруг мне все-все надоело в моей чудесной,
изумительной Америке и так захотелось чего-то необыкновенного. Хотя, если
подумать, я ведь только четвертый день жила на вилле моей милой тети
Элизабет, ещё не успела распаковать чемодан, пахнущий Индией...
Но уж такая я есть - не могу подолгу сидеть в одном месте и глядеть в
одно и то же окно на одно и то же несдвигаемое дерево. Правда, в то утро я
так и сидела, глядела в окно, отпивала из бело-голубой покорной чашечки
какой-то ужасно смирный кофе и вдруг почувствовала небольшое, ещё невнятное
жжение, словно бы от подброшенного кем-то уголька, - там, там, в самом
укромном, заветном, интригующем, всемогущем, чисто женском местечке... И
как спохватилась: "Ну почему, почему я сижу здесь и гляжу на это
бестолковое, в сущности уродливое, безногое дерево, в то время когда мир
полон движения и чудес! А сколько в нем ещё неопробованных на вкус, запах и
цвет мужских особей!"
Мне вдруг почти до слез стало обидно за собственную вялость и
нелюбознательность. Подумать только, ну кого, собственно говоря, я,
независимая красавица-американка, успела распробовать





Содержание раздела