Библиотека в кармане -русские авторы

         

Беньковский Виктор & Хаецкая Елена - Анахрон


Виктор Беньковский, Елена Хаецкая
Анахрон
КНИГА ПЕРВАЯ
ПОСВЯЩЕНИЕ
Памяти Иды Васильевой, которая очень хотела прочитать "Анахрон" до конца.
БЛАГОДАРНОСТИ
Сердечная благодарность нашим консультантам - Андрею Мартьянову, "рыжему
доктору", сотрудникам ЗАО "Гранд-тон" - и всем тем людям, которые неоценимо
помогали нам в работе, вольно или невольно, - самим фактом своего существования.
В книге использованы тексты Олега Кулакова (Мурра).
Все имена являются вымышленными. Любое совпадение следует считать случайным.
Глава первая
Едва кобель был спущен с поводка, как, радостно помавая хвостом, он устремился в
сторону мусорных баков.
Коварно пользуясь своими физическими данными, пес шел напрямки через все
препоны. Двор был перегорожен забором с сеточкой. За забором имелся оазис -
детский садик. Сигизмунду приходилось обходить забор. Он не мог позволить себе
того, что позволял себе пес.
А пройдошливая сволочь кобель где просачивался в прореху, где подлезал под
ограду, немилосердно марая лохматое брюхо. И при этом свирепо рычал, торопясь и
вожделея.
Их всех тянет к этому месту. Всех. Независимо от породы. Только воспитанных не
тянет.
Кобель не был воспитанным. Его иногда били, а как-то раз, когда он - уже
годовалый пес - напустил здоровенную лужу на кухне, разъяренный хозяин подтер им
пол. Повалил набок и надругался.
Возле мусорных баков интересно. Там можно гонять кошек и жрать разную дрянь.
Вскормленный по всем правилам собаководческой науки, регулярно получающий сырое
мясо, творог и иные необходимые продукты, пес предпочитал, лихорадочно давясь,
заглатывать первую попавшуюся на помойке гадость.
Потом кобеля рвало. Естественно, на ковер. Пес останавливался посреди ковра,
разевал пасть и начинал давиться с оглушительным звуком. Больше всего этот звук
напоминал старинные напольные часы, сданные в свое время в магазин антиквариата.
Только напольные часы после давящегося звука принимались величаво отбивать
удары: час, два, три... А кобель исторгал из себя какую-нибудь вонючую мерзость.
В такие минуты хозяин покаянно вспоминал о том, как взял щенка. По пьянке.
Ходил, сорил деньгами и вот - купил. Продали как русского спаниеля. Ему всегда
нравились спаниели. После, протрезвев, разглядел щеночка и ужаснулся. Да поздно
было. Покупка таращилась, пищала, царапаясь, лезла на ручки. В общем-то,
трезвому оку сразу становилось видно, что щенок тотально беспородный.
Некоторое время хозяин втайне надеялся на то, что пес - все-таки спаниель. Но
когда "спаниель" отрастил себе квадратную бородатую морду, последние иллюзии
рассеялись. Реальность глянула звериным оскалом ублюдка.
Поначалу хозяин утешался, любуясь блестящей антрацитово-черной шерстью любимца.
Мол, пусть и дворняжка, зато будет красивый, черный, как уголь, зверь. Но по
прошествии полугода любимец начал интенсивно наращивать среди черной неопрятную
белесую, а местами и рыжую шерсть. При этом, не утруждая себя вертикальным
ростом, кобель вытянулся в длину, уподобившись трамваю.
Характер у пса окончательно испортился к году. Длинная череда помойных предков
устойчиво закрепила в нем гены неистребимого плебейства.
Хозяин плебея носил имя Сигизмунд. Именем тяготился. Не по своей воле взял -
дали, не спросясь, пока власти над собой не имел. По отцу же был Борисовичем.
Фамилия у Сигизмунда Борисовича смешная - Морж. И многозначительная. Женщины
любили называть его Моржом, а мужчины предпочитали высокомерно-холодное
"Сигизмунд". Сам он предпочитал "Борисовича





Содержание раздела