Биленкин Дмитрий Александрович - То, Чего Не Было
Д. БИЛЕНКИН
ТО, ЧЕГО НЕ БЫЛО
Желтое, заострившееся, уже нечеловеческое лицо утонуло в
подушке. Накрытое одеялом тело было столь плоским, что каза-
лось - голова существует сама по себе. Даже не голова - об-
рубок мумии, восковой слепок, муляж с неряшливо приклеенными
прядями жидких волос.
- Сэтти Товиус, покушение на самоубийство, десять табле-
ток пекталана, все обычные меры приняты, состояние безнадеж-
ное, - скороговоркой пробубнил дежурный врач.
Профессор молча разглядывал то, что еще вчера было Сэтти
Товиусом - человеком, служащим, налогоплательщиком, - а те-
перь являло собой полутруп. Все закономерно. Среда осущест-
вляет отбор нежизнеспособных форм: так было миллиарды лет
назад с амебами и водорослями, это же самое продолжается и
теперь. Природная среда, социальная среда - какая разница! -
отбор все равно действует.
- Совершенно безнадежен?
Врач кивнул.
- Что ж, - проговорил профессор. - Попробуем поспорить с
природой.
Врач ничего не понял, но на всякий случай улыбнулся.
- Какая-нибудь новинка?
- Пожалуй. Радость и счастье, как известно, действенней
любых лекарств. Проблема в другом: каким способом заставить
пережить счастье того, кто завидует мертвым и сам уже почти
мертвец? Его родственники здесь?
- У него их нет.
- Друзья?
- Пока что ни одного телефонного звонка.
Профессор вздохнул.
- Вот, милый мой, каков парадокс... Живет человек в цент-
ре большого города, ходит на службу, и кто он такой в дейс-
твительности? Робинзон, социальный робинзон, который отчаял-
ся когда-либо увидеть на горизонте корабельный парус... Лад-
но, к черту сантименты. Надо безотлагательно испытать на нем
биотоковый метод моделирования счастья.
- Искусственное сновидение?
- Формально - да. Но переживать его он будет как настоя-
щую, подлинную жизнь. И если после этого он изо всех сил не
потянется к свету, то... нет, я верю в успех.
Профессор отдал по телефону распоряжения, вынул пачку си-
гарет, пересчитал, сокрушенно покачал головой (еще далеко до
полудня, а уже полпачки как не бывало) и закурил. "Тоже па-
радокс, - подумал он про себя. - Стараюсь нейтрализовать
вредное влияние среды, а сам? Занимаюсь медленным самоубийс-
твом - накачиваю легкие дымом".
Сэтти Товиус раздвинул упругие ветви сосен, в разгорячен-
ное лицо пахнул морской ветер, и белый, чистый, сверкающий,
бесконечный берег молнией вошел в его сознание.
Он не поверил, зажмурился, обернулся к Ренате. Она смот-
рела широко раскрытыми глазами, и ее густые волосы крыльями
бились на ветру.
Их руки встретились.
До моря было шагов двадцать. Они шли, взявшись за руки, и
вокруг ширилась безбрежность неяркого голубого неба, мерцаю-
щего моря, пустынного пляжа, и редкие крики чаек тонули в
безлюдной тишине.
Что-то давнее, забытое пробуждалось в Сэтти. Словно отва-
ливалась шелуха, и он каждой клеточкой тела начинал ощущать
теплое дыхание моря.
Пологие волны лизали и без того гладкий, плотно утрамбо-
ванный песок. Их прозрачный накат оставлял тающее кружево
пены, но в неизменном постоянстве дела, которое они делали,
было еще что-то завораживающее, чему никто еще не дал назва-
ния и от чего так трудно отвести взгляд.
Прошло, может быть, десять минут, может быть, гораздо
больше, они все еще стояли неподвижно. Потом Сэтти резким
движением сбросил с плеч рюкзак и сразу же почувствовал в
теле необыкновенную легкость. Слева берег заканчивался мы-
сом, справа уходил в голубеющую даль, и не было на всем его
протяжении ни следа человека. Сл
