Болтунов Михаил - 'альфа' - Сверхсекретный Отряд Кгб
Михаил БОЛТУНОВ
"АЛЬФА" - СВЕРХСЕКРЕТНЫЙ ОТРЯД КГБ
Нехитрую эту песню любят ее авторы, бойцы "Альфы".
В редкие у них свободные минуты кто-нибудь берет гитару, песня
бередит душу, заставляет вспоминать пережитое...
Не надо говорить высоких фраз,
Не надо лучше, чем есть, казаться.
Нас жены провожая каждый раз,
Твердят как заклинанье: возвращайся.
А мы уходим, оставляя за спиной
Свои заботы, радости и близких,
Чтобы спасти людей, закроем их собой
От пули озверевших террористов.
Из года в год несем мы этот крест.
От напряженья мышцы рвем и жилы,
И каждый раз, надев бронежилет,
Стараемся, чтоб люди были живы.
Чтоб страх не искажал ребячьих глаз,
Чтоб матери не ведали печали,
Мы тянем лямку, люди, ради вас,
И это не однажды доказали.
Сарапул - восемьдесят первый год,
Тбилиси - "свадьба" в восемьдесят третьем,
Уфа - захвачен снова самолет,
В Орджоникидзе угрожали детям.
Не раз сигнал тревоги нас срывал,
Мы жизнью ради жизни рисковали,
Но на судьбу нам сетовать нельзя:
Ведь мы работу добровольно выбирали.
Генерал-лейтенант Алексей Дмитриевич Бесчастнов, начальник 7-го
управления КГБ, шел на доклад к Андропову.
Полированный мрамор ступенек, барская плавность ковровой дорожки и
кабинеты, кабинеты, как часовые - слева, справа.
...Коридоры Лубянки. Вроде и родные они и знакомые, а не любил их
Алексей Дмитриевич. В пятьдесят третьем спешил он этим же коридором к
Кобулову, заместителю Берии.
Бесчастнов был тогда советником в Чехословакии. Смутное время: чехи
бастовали, в стране ширились волнения.
Кобулов молча разглядывал стоявшего перед ним полковника, шумно, с
храпом дышал, устраивая под столом огромный живот. Дубовый стол,
изготовленный по специальному заказу с вырезом для кобуловского живота,
жалобно поскрипывал. Наконец Кобулов спросил:
- Что у тебя там за стачки, Бесчастнов?
- Не у меня, а в Чехословакии.
Замминистра оскалился, побагровел:
- Ты забыл, перед кем стоишь?! Я сорву этот значок, - он ткнул
пальцем на депутатский значок Бесчастнова, в ту пору Алексей Дмитриевич
был депутатом Верховного Совета РСФСР. - В подвал посажу, тут - на
Лубянке...
Бесчастнов вышел от Кобулова и увидел: кабинеты, кабинеты, как
часовые, и коридор. Куда он ведет? К Берии? В тот самый подвал, и:
которого никто еще не выходил?
Чудом спасся Алексей Дмитриевич. После сдачи дел в Праге ему
приказали лететь в Москву самолетом. Знал: прямо у трапа - арестуют. Он
ослушался, поехал поездом. А в ночь его прибытия в Москву; был арестован
Берия, посыпалась его шайка, и Кобулов сам оказался в подвале Лубянки.
Бесчастнов шел знакомым коридором. Вот и дверь, за которой сидел
когда-то Кобулов, теперь там другой человек - молодой можно сказать юный.
- Алексей Дмитриевич! - кто-то окликнул его.
Обернулся: Володя Крючков, начальник секретариата председателя КГБ.
Подошел, поздоровались.
- Ты чего стоишь, как бедный родственник?
- Молодость вспомнил. Знаешь, кто за этими дверями сидел?
- Слышал!
- А я видел... И не дай Бог такого никому другому.
- Вот ты говоришь: мо-о-ло-дость... - протянул со вздохом Крючков и
взял его под руку. - В молодости я только и видел Бесчастнова в
президиумах.
- Да ну тебя, - отмахнулся Алексей Дмитриевич.
- Нет, серьезно. Что я - всего лишь районный прокурор, а ты -
начальник областного управления. Еще какого, Сталинградского
Помню, "Правду" открываю: батюшки! Депутатом Верховного Совета РСФСР
в Ленинграде избран Сталин, а в Сталинграде - Бесчастнов.
...Пройдет несколько лет, и Алекс
