Брандис Евгений - Фантастика И Новое Видение Мира
Евг. Брандис
ФАНТАСТИКА И НОВОЕ ВИДЕНИЕ МИРА
1
Научная фантастика, чем больше о ней думаешь, кажется все более
разнородной и многоликой. Читая советских и зарубежных авторов, сталкиваешься
с удивительно широким диапазоном тем, художественных решений, творческих
приемов. На длительном пути развития фантастика вобрала в себя все: наивные
представления о силах природы и сказочные "прототипы гипотез", утопические
начертания идеального общества и научные социальные прогнозы, допущения
парадоксальных условных возможностей и самые невероятные предпосылки для
логического обоснования поражающих воображение ситуаций.
Типологию фантастики выражают эпитеты: мифологическая, сказочная,
утопическая, приключенческая, географическая, техническая, философская,
социальная, психологическая, юмористическая, политическая, сатирическая,
детективная, пародийная... Набор далеко не полон!
Пожалуй, никакой другой вид литературы не вызывал столько разноречивых
суждений, начиная с определений ее главных особенностей, взаимоотношений с
наукой, с реалистическим художественным методом, роли и места в литературном
процессе.
Как только заходит речь о фантастике, немедленно возникают вопросы.
Правомерно ли называть ее жанром, зная, что она охватывает различные
жанровые формы прозы, драматургии, поэзии, проникает в кинематограф, театр,
живопись, в любые виды искусств?
Можно ли провести четкую границу между научной и ненаучной фантастикой,
зная, что даже жесткие обоснования небывалых возможностей, идей и гипотез
нередко оказываются мнимонаучными, а в произведениях сказочных встречаются
неожиданные прозрения?
Следует ли считать научную фантастику художественным аналогом прогностики,
зная, что многие признанные авторы обходятся без всяких прогнозов и нисколько
от этого не проигрывают?
Одни находят ее генетические корни в древних мифах и волшебных сказках,
другие объявляют ее детищем НТР, отсекая связи с историческим прошлым, даже и
не столь отдаленным.
Одни признают ее младшей сестрой приключенческой литературы для
подростков, соединяющей развлечение с поучением, другие хотели бы видеть в ней
современную "натурфилософию", призванную истолковывать мироздание и назначение
человека, через которого, говоря словами Энгельса, природа познает самое себя.
Одни выделяют на первый план педагогическую функцию научной фантастики,
умаляя ее эстетические задачи, другие не усматривают никакой специфики, кроме
фантастических сюжетов и образов, искони присущих художественному творчеству,
и сводят суть к однозначной формуле: "Фантастика - литература".
В каждом из подобных суждений есть своя правота, и ни одно из них не
выражает явления в его изменчивой сложности.
Фантастика всеобъемлюща и, по существу, безгранична, как безграничен
творящий разум, возносящийся все выше и выше по спиралям познания. В образах,
не адекватных действительности, но отнюдь не чуждых жизненной правде, она
воплощала по все времена и надежды, и тревоги человечества - светлые мечты о
будущем и предупреждения о бедах и катастрофах на извилистых дорогах
прогресса.
Превращение науки в непосредственную производительную силу наложило столь
явственный отпечаток на общественное бытие и сознание, что это не могло не
сказаться и в производстве духовных ценностей. "Драма идей", "приключения
мысли", "судьба открытия" - привычные в наши дни понятия - определяют
глубинный смысл романов о науке и ее творцах, произведений о поисках истины в
разных областях приложения беспокойного ищ
