Буйда Юрий - Кёнигсберг
ЮРИЙ БУЙДА
Кёнигсберг
роман
Буйда Юрий Васильевич родился в 1954 году в Калининградской области.
Закончил Калининградский университет. Автор романов "Дон Домино", "Ермо",
"Город палачей", многих повестей и рассказов. Лауреат премии им. Аполлона
Григорьева. Постоянный автор "Нового мира". Живет в Москве.
Am fernen Horizonte
Erscheint, wie ein Nebelbild,
Die Stadt mit ihren Tьrmen
In Abenddдmmrung gehьllt.
Heine[1].
1
Каждую субботу Вера Давыдовна Урусова доставала из крошечного кошелька
строго определенную сумму и выдавала своему мужу Максу, который уже был
одет по всей форме - в кителе с золотыми шевронами на рукавах и фуражке
офицера торгового флота, которую он долго и тщательно выравнивал на
аккуратно вылепленной седой голове. Поцеловав мужа в щеку, холодно пахнущую
недешевым одеколоном, она запирала за ним дверь и, выждав минут
пять-десять, отправлялась на балкон, в укрытие, сооруженное из старых
зонтиков и ветхой брезентовой куртки. Отсюда ей было хорошо видно, как
Макс, быстро шаркая начищенными старыми башмаками и то и дело проверяя,
правильно ли сидит фуражка, присоединялся к мужчинам, пившим пиво у
известного всей округе киоска на углу улицы Каштановая Аллея. Вера
Давыдовна боялась, что Макс попадет под трамвай, пролетавший всего-то в
пяти-семи шагах от киоска с узким окошком, в котором смутно белела фартуком
продавщица по прозвищу Ссан Ссанна (ее звали Оксаной Александровной, но к
вечеру, после десятка кружек пива, да еще с водкой, язык слушался ее плохо,
да и отвечала она подчас глухим голосом из угла, где стояло эмалированное
ведро с сиденьем от унитаза, колокольно звеневшее и ухавшее в ответ на ее
усилия) и было понаставлено множество деревянных одноногих столиков с
крышами-зонтиками из покоробленного дерева. Макс, придерживая одной рукой
фуражку, с кружкой бродил между столиками, пока не находил пристанища либо
в компании бичей - списанных на берег за провинности моряков, - либо в
обществе студентов из ближайших общежитий.
Бичи шумели и пили пиво с "мальком", разливая водку в кружки, и на
спор выжимали из опорожненной бутылки последние капли. Чемпионом был
огромный молчаливый парень по прозвищу Неуловимый Джо с вытатуированным на
лбу пауком: он выжимал из пустой бутылки ровно тридцать три капли.
Неуловимый Джо, Музон, Старина Питер в бескозырке без ленточек,
которую он носил даже зимой, да неразлучная пара, Дима и Сима, - вот,
пожалуй, и весь постоянный контингент, зимой и летом норовивший выпить на
халяву, но лучше с водкой. С другой стороны улицы, напротив угловой
парикмахерской, зимой и летом за ними молча наблюдал тощий, как собственная
тень, Андрей Сорока, тоже бич, но при деле: он работал кочегаром в
студобщежитии, а когда отопительный сезон заканчивался - куда-то исчезал.
Все знали, что когда-то он ходил на одном судне с Максом, но это и все, что
о нем знали. Их большой морозильный траулер затонул у шведских берегов во
время шторма, и многим были памятны грандиозные похороны, ползущие один за
другим катафалки и тупо-напряженные лица милиционеров, которые по приказу
начальства делали вид, что ничего экстраординарного не происходит: хоронят
сразу девяносто моряков во главе с капитаном, погибших из-за дурости наших
властей, запретивших терпящим бедствие принимать помощь от капиталистов.
Андрей выжил в ледяной воде, но после скандала с начальством был списан на
берег и быстро оказался на дне, без семьи и жилья (с осени до весны он и
жил в кочегарке).
Макс был штурма
