Буйда Юрий - Степа Марат
ЮРИЙ БУЙДА
Буйда Юрий Васильевич родился в 1954 году в Калининградской области.
Закончил Калининградский университет. Автор романов "Дон Домино", "Ермо",
"Борис и Глеб", многих повестей и рассказов. Лауреат премии Аполлона
Григорьева. Постоянный автор "Нового мира". Живет в Москве.
СТЕПА МАРАТ
Рассказ
Возвращавшийся домой после смены кочегар бумажной фабрики Степа Марат
успел выхватить из-под скорого поезда Нату Корабельникову, сам при этом
лишившись обеих ног до колен. Женщина хоть и была здорово пьяна, но все же
раздобыла в ближайшем саду тачку, на которой возили навоз, и доставила Степу в
больницу, где доктор Шеберстов остановил кровотечение, наложил швы и отправил
пострадавшего в палату, а Нату - отсыпаться, не обращая внимания на ее
настойчивое требование пристроить где-нибудь Степины ноги в хромовых сапогах,
временно валявшиеся в тачке.
Утром, опохмелившись "мурашкой" - пузырьком муравьиного спирта, вылитого
на хлебную горбушку, Ната явилась в больницу просить у Степы прощения.
- Не, - довольным голосом отказал Степан, - ходи непрощенная, так и быть.
- Как же? - растерялась Ната. - А с ногами что делать?
- Холодец свари, - приказал Степан. - Как выпишут, заявлюсь на пузырь под
холодец. Сапоги вот жалко: десять лет носил, а все как новые скрипят.
- Больно? - плаксиво спросила Ната.
- До свадьбы заживет. Я же тебе говорю: приду на холодец. Гони самогон к
свадьбе - гульнем. Опять жаль: плясать тебе за двоих придется. Но только чтоб
без мышей мне!
Ната согласно закивала, плохо соображая, на каком она свете, и пошла домой
ставить брагу.
О прошлом ее никто ничего не знал. Когда она пьяная вывалилась на
вокзальный перрон из московского почтово-багажного, то, прежде чем спросить,
как называется городок, выплюнула мышь, которую держала во рту двое суток,
спасаясь от зубной боли. Она устроилась в городскую прачечную, мужчин
почему-то сторонилась, хотя среди женщин, регулярно просыпавшихся в своих
постелях рядом с мужьями, вполне сошла бы за свою. Пила она в одиночку. А
когда жизнь становилась совсем невмоготу, раздобывала где-то крошечного
мышонка и несколько дней носила его за щекой, как леденец.
Степа, получивший прозвище из-за службы на легендарном линкоре, был рослый
и чубатый детина, утверждавший, что у настоящего мужика нос, кадык и член
должны быть одного размера, - однако ни с одной из жен своих не ужился.
"Казацкий закон какой? Кони сыты, бабы биты - это порядок". - "Ты ж не казак!"
- кричала обиженная и разозленная очередная жена. "Нет. Но подраться люблю. Я
ведь как дам в морду - в больнице пролежишь столько, сколько другие - в
могиле". По праздникам он надевал бескозырку с надписью "Марат" на ленте,
белую рубашку с гюйсом, украшенную медалями и орденами, и расклешенные брюки,
в каждой штанине которых могли бы уместиться три Стены. Выпивал он редко, но с
размахом. На спор с пяти шагов струей мочи попадал точно в горлышко пивной
бутылки, наполняя ее доверху в два приема, выждав отстоя пены. После третьего
стакана водки свистом останавливал птицу в полете и гасил спичку выстрелом из
"кормового орудия". Других талантов за ним не замечалось.
Ната хоть и переживала случившееся и думала часто о Степе, но, конечно,
никак не ожидала, что после выписки он и впрямь к ней заявится - на руках,
благо жила она неподалеку от больницы. Открыв задницей дверь, он кувыркнулся
на пол и вспрыгнул на диван.
- Где холодец? - строго спросил он. - Наливай!
- Сейчас, сейчас, - засуетилась Ната. - Ты вот
