Булычев Кир - Ленечка-Леонардо (Лешенька-Леонардо)
Кир Булычев
Ленечка-Леонардо
Др. назв.: Лешенька-Леонардо
Цикл - "Гусляр"
- Ты чего так поздно? Опять у Щеглов была?
Всем своим видом Ложкин изображал покинутого, голодного, неухоженного мужа.
- Что ж поделаешь, - вздохнула его жена, спеша на кухню поставить чайник.
- Надо помочь. Больше у них родственников нету. А сегодня - профсоюзное
собрание. Боря - член месткома, а Клара в кассе взаимопомощи. Кому с
Ленечкой сидеть?
- И все, конечно, тебе. В конце концов родили ребенка, должны были
осознавать ответственность.
- Ты чего пирожки не ел? Я тебе на буфете оставила.
- Не хотелось.
Жена Ложкина быстро собирала на стол, разговаривала оживленно, чувствовала
вину перед мужем, которого бросила ради чужого ребенка.
- А Ленечка такой веселенький. Такой милый, улыбается. Садись за стол, все
готово. Сегодня увидел меня и лепечет: "Баба, баба!"
- Сколько ему?
- Третий месяц пошел.
- Преувеличиваешь. В три месяца они еще не разговаривают.
- Я и сама удивилась. Говорю Кларе: "Слышишь?", а Клара не слышала.
- Ну вот, не слышала...
- Возьми пирожок, ты любишь с капустой. А он вообще мальчик очень
продвинутый. Мать сегодня в спешке кофту наизнанку надела, а он мне
подмигнул - разве не смешно, тетя Даша?
- Воображение, - сказал Ложкин. - Пустое женское воображение.
- Не веришь? Пойди погляди. Всего два квартала до этого чуда природы.
- И пойду, - сказал Ложкин. - Завтра же пойду. Чтобы изгнать дурь из твоей
головы.
В четверг Ложкин, сдержав слово, пошел к Щеглам. Щеглы, дальние
родственники по материнской линии, как раз собирались в кино.
- Мы уж решили, что вы обманете, - с укором сказала Клара. Она умела и
любила принимать одолжения.
- Сегодня Николай Иванович с Ленечкой посидит, - сказала баба Даша. - Мне
по дому дел много.
- Не с Ленечкой, а с Леонардо, - поправил Борис Щегол, завязывая галстук.
- А у вас, Николай Иванович, есть опыт общения с грудными детьми?
- Троим высшее образование дал, - сказал Ложкин. - Разлетелись мои птенцы.
- Высшее образование - не аргумент, - сказал Щегол. - Клара, помоги узел
завязать. Высшее образование дает государство. Грудной ребенок - иная
проблема. Почитайте книгу "Ваш ребенок", вон на полке стоит. Вы, наверно,
ничего не слыхали о научном обращении с детьми.
Ложкин не слушал. Он смотрел на ребенка, лежавшего в кроватке. Ребенок
осмысленно разглядывал погремушку, крутил в руках, думал.
- Агу, - сказал Ложкин, - агусеньки.
- Агу, - откликнулся ребенок, как бы отвечая на приветствие.
- Боря, осталось десять минут, - сказала Клара. - Где сахарная водичка,
найдете? Пеленки в комоде на верхней полке.
Николай Иванович остался с ребенком один на один.
Он постоял у постельки, любуясь мальчиком, потом, неожиданно для самого
себя, спросил:
- Тебе почитать чего-нибудь?
- Да, - сказал младенец.
- А что почитать-то?
- Селебляные коньки, - ответил Ленечка. - Баба читала.
Язык еще не полностью повиновался мальчику.
Ленечка-Леонардо протянул ручонку к шкафу, показывая, где стоит книжка.
- Может, про репку почитаем? - спросил Ложкин, но ребенок отрицательно
подвигал головкой и отложил погремушку в сторону.
Ложкин читал книжку более часа, утомился, сам выпил всю сахарную водичку,
а ребенок ни разу не намочил пеленок, не ныл, не спал, увлеченно слушал,
лишь иногда прерывал чтение конкретными вопросами: "А что такое коньки? А
что такое Амстелдам? А что такое опухоль головного мозга?"
Ложкин, как мог, удовлетворял любопытство младенца, все более попадая под
очарование его
