Булычев Кир - Альманах 'удивительный Космос'
Кир Булычев
Альманах "Удивительный космос"
1
Космический корабль "Сегежа" Г/П 304089 возвращался домой. Три дня, как
он вышел из большого прыжка, перешел на крейсерскую скорость и теперь
приближался к Солнечной системе. Еще несколько дней - и база Земля-14.
Когда корабль подходит к дому, время на нем меняет свой ход. Начинает
казаться, что часы ленятся, что им надоело двигать стрелками, что они рады
бы совсем остановиться. Даже роботы - что уж говорить о людях! -
поглядывают на часы с недоверием. Зачем им нужно оттягивать чудесный
момент приземления, минуту, когда можно подойти к открытому люку без
скафандра, без шлема и вдохнуть свежий, душистый, неповторимый воздух
Земли?
Капитан Загребин стоял в кают-компании перед картиной, изображающей
горное озеро, сосны, подступившие к нему, и снежные пики на заднем плане.
Капитан курил и думал. Потом посмотрел в дальний конец кают-компании, где
на полукруглом диванчике сидели вполоборота друг к другу доктор Павлыш и
штурман Бауэр, играли в шахматы. Практикант Христо Райков уместился на
свободном краешке дивана, за спиной Павлыша, читал потрепанный журнал.
Из буфетной вкатился робот Гришка в белом передничке, принялся греметь
чашками, собирая на стол к чаю. В открытую дверь за ним пробрался
ванильный запах кекса, - тетя Миля в последние дни закармливала экипаж
пирогами и тортами.
Радист Цыганков заглянул в кают-компанию. Глаза его были тусклыми от
тоски, от бесконечности немногочисленных дней, отделявших его от земли.
- Скучно, Малыш? - спросил капитан.
- Скучно, - сознался Малыш. - Даже сам не понимаю.
- Ничего, - сказал Павлыш, отвлекаясь от игры. - Еще неделя, и мы дома.
- Чем бы мне вас отвлечь? - спросил капитан. - Эта болезнь, лихорадка
возвращения, обычно лечится авралами и прочими энергичными действиями...
Правда, доктор?
- Правда, но бесчеловечно, - сказал Павлыш. - Можно найти другой
способ. Более интеллектуальный.
- Предлагайте.
- Ну, творчество...
- Кружок рисования? Драматическая студия?
- Примерно так, - сказал Павлыш. - Сдаюсь я, Глеб. Мне через два хода
мат.
Капитан вышел в коридор. Павлыш догнал его.
- А в самом деле, - спросил он, - Геннадий Сергеевич, может, займемся
творчеством?
- Ты что имеешь в виду?
- Выпустим журнал.
- Проводи меня до мостика, по дороге расскажешь.
- Мне эта идея пришла в голову, когда я вашу очередную историю слушал,
- сказал Павлыш. - Каждый из нас знает их множество, с каждым что-то да
происходило. И все это - назовем это фольклором, даже эпосом - пропадает
втуне. Иногда только какой-нибудь журналист запишет рассказ, переработает
до неузнаваемости. А пора нам самим восполнить белое пятно в литературе.
Говоря, Павлыш все более воодушевлялся, разогревался созревающей на
ходу идеей. Его голубые глаза метали творческие молнии.
- Это будет альманах удивительных историй...
- Правдивых? - спросил капитан.
- Обязательно!
Павлыш подумал и внес поправку:
- Большей частью правдивых.
2
За чаем Павлыш заручился поддержкой большинства экипажа. Лишь Баков и
Снежина Панова отказались участвовать в альманахе, сославшись на
отсутствие литературных способностей.
Павлыш возмущался.
- Среди нас нет писателей, - уверял он. - Никто не умеет писать
красиво. Совсем не в этом дело. Мы хотим сохранить для потомства фольклор
в чистой его форме, без наслоений, которые обязательно внесут в него
литераторы. И вообще подписываться необязательно.
- А я бы и не стал, - сказал Бауэр. - Кому какое дело до моего
скромного им
