Булычев Кир - Заповедник Для Академиков (Фрагмент)
Кир Булычев
Заповедник для академиков (фрагмент)
Глава первая. 22 октября 1932 года
День был такой дождливый и сумрачный, что Лидия не уловила момента,
когда он, закончившись, стал мокрой октябрьской ночью, хотя на часах было
всего около шести и люди возвращались со службы. На трамвайной остановке у
Коровьего Вала народу было видимо-невидимо, все молчали, терпели Дождь, а
от- того почти не двигались -- словно стая воронов на рисунке Беклина.
Лидочка пожалела, что не взяла зонтик, хотя отлично знала, почему не взяла
-- зон- тик был старый, одна из спиц торчала вверх, к тому же он был
заштопан. она не могла ехать в санаторий ЦЭКУБУ с таким зонтиком. А у шляпки
поля были маленькие, капельки дождя свисали с полей, росли и срывались,
норовя попасть на голую шею -- и, как ни кутайся, им это удавалось.
"Семерки" долго не было, а когда трамвай пришел, Лидии не удалось в
него влезть, потому что она была с чемоданом и не протиснулась в дверь --
чужие ко- ленки, каблуки и локти оказались сильнее.
Трамвай ушел, сверкая теплыми желтыми окнами, люди внутри шевелились,
оживали, а те немногие, кто остался за бортом, смотрели на уходящий трамвай
с пустой ненавистью.
Следующий трамвай не шел так долго, что Лидоч- ка совсем
промокла и готова была вернуться в обще- житие -- обойдемся без ваших
милостей, Академия наук! Но идти обратно было еще противнее, чем сто- ять. И
Лидия решила, что, если она досчитает до ты- сячи и трамвая еще не будет,
она уйдет. Когда она досчитала до тысячи шестисот, показались огни трам-
вая, и на этот раз Лидия влезла в вагон, как обезумев- шая миллионерша,
которая рвется добыть место в шлюпке тонущего "Титаника". Те, кто лез вместе
с ней, ругались, конечно, но поддались ее напору. Ли- дия втиснулась в конец
вагона, там меньше толкали, поставила чемодан на пол между ног и хотела
отыс- кать петлю, чтобы держаться, но петли близко не бы- ло -- все
расхватали. Лидочка расстроилась, но тут высокий мужчина с маленькой
изящной головой в зеленой тирольской шляпе и усиками а-ля немецкий фашист
Адольф Гитлер подвинул ей свою петлю, а сам ухватился за стойку.
-- Вам так будет удобнее, -- сказал он. В душном тепле набитого трамвая
вода начинала испаряться и люди -- пахнуть. Возникли запахи нечи- стого
белья, пота, пудры, табака и сивухи. Но от муж- чины в тирольской
шляпе пахло приятно и иностран- но. "ороший мужской одеколон. И плащ на нем
иностранный. Наверное, дипломат. Или чекист. Нет, чекист не стал бы носить
такие усы.
Высокий мужчина смотрел на Лиду спокойно и уверенно -- так, наверное,
положено смотреть на женщин на Западе, охваченном мировым кризисом.
Старый вагон трамвая жестоко раскачивало на рельсах, дребезжали стекла
в рамах, кондуктор вы- крикивал остановки, люди, отогревшись, пустились в
разговоры, наверное, в лодках после гибели "Титани- ка" люди тоже начали
разговаривать.
Женщина в'большом сером платке говорила свое- му спутнику, жидкой
бородкой и бледностью напоми- навшему расстригу, о том, что Пелагея не
пишет, что у них там голод страшный, а расстрига перехватил боковым зрением
взгляд Лидии и зашипел, что все это обывательские слухи, которым нельзя
верить. И женщина в сером платке быстро согласилась с ним, что это
обывательские слухи, и вспомнила о свояке, который уехал на Магнитку, где
хорошо платят, а вы- сокий иностранец с усиками а-ля Гитлер
заговорщиц- ки улыбнулся Лидочке -- не надо было ни подмиги- вать, ни
поднимать брови, чтобы достичь понимания.
Лидочка подум
