Вагнер Николай Петрович - Два Ивана
Н. П. Вагнер
Два Ивана
Жило-было два Ивана, два родных брата. Старший брат был совсем умник.
Младший Иван был совсем дурак, так что все соседи говорили: "Ну, брат! видно у
тебя в голове-то слепая баба помелом вымела, да песочком посыпала!"
Впрочем, все соседи любили Ивашку. "Он дурашный да покладистый! - говорили
они, - положишь - лежит, поставишь - стоит". И, правду сказать, был наш Ивашка
покладистый. Добреющая душа: всем со всяким делится, всякому поможет. Только
не всякий пойдет к нему за помощью, потому что, известное дело, заставь дурака
Богу молиться - он лоб прошибет.
Казалось бы, такому дураку с голоду надо помереть или по миру побираться,
а у него все шло так, что загляденье: изба новая, крепкая; две лошадки
здоровых породистых; своя коровушка, двадцать голов овечек... Одним словом,
живет Ивашка, как заправский мужик. Только вот жены Бог не дал. Женился-было
Ивашка, да жена его бросила: больно уж глуп был. Так он и жил - не то парень,
не то вдовец.
- Что это Ивашке за счастье, - дивятся соседи, - лошадь у него каждый год
жеребится, корова каждый год телится, овцы нанесут ему ягнят! Горох ли засеет,
- горох выйдет такой крупный да ядреный. Репу ли посадит - просто, репа врозь
лезет. У соседей неурожай, у Ивашки нет неурожая. Точно на его ниву полосой
дождь идет, углом солнце светит. Видно, правду пословица говорит: "Не родись
богат, а родись удачлив".
Совсем другая история с другим Иваном, с умным. Такого умного пойти да
поискать - наверно, не найдешь. Каких только он штук и хитростей не придумает.
Были у него на полях мочежинки, - все осушил: понаделал канавок и отвел воду.
Чем только он не удобрял поля?! Весной, когда снег сходит, он всякую дрянь со
двора тащит на поле: старый лапоть, тряпицу, дохлую кошку, крапиву, что по
пустырям росла, словом, все, что попадется. В огороде сад развел; на капустных
грядах желтофиоли рассадил, да махровые розы. На пчельнике у него разъемные
ульи, складные; на крыше у него мельница вертится, для домашнего обихода муку
мелет. В хлеве у него холмогорская корова по два ведра в день доит; да сорок
штук мериносов шпанских, да свиньи чухонские!.. Только все у него не в прок
идет. Посадит ли он пшеницу-белотурку, глядь, ее градом побьет. Разведет ли
гусей голландских - все гуси переколеют. То морозом гречу положит, то червь
хлеб подточит, то дождем сено сгноит. Со всех сторон беды да напасти. Нет ни в
чем ему ни счастья, ни удачи.
И вот завел он кур шпанских. Отличные были куры, черные, белобородые, а
петух - так просто загляденье, точно конь вороной: хвост словно генеральский
султан, а гребень так и пышет, как платок кумачный... И что ж?! Всех этих кур
в одну ночь лиса передавила. Осталась только одна, маленькая да юркая.
- Постой! - думает Иван, - я тебя, проклятая кума, изловлю; я с тебя сдеру
шкуру твою поганую барыне на шубку! И вот смастерил он крепкий капкан и
поставил подле лазейки. В ту же ночь попалась кумушка, да еще какая лиса-то -
пушистая, чернобурая, краснолапая.
- А, разбойница, добыл я тебя! - радуется Иван. - Рубля два, чай, дадут за
твою шкуру, а может быть и больше. А тушку я отдам Кудлашке. - А Кудлашка
визжит, лает и радуется, что ей тушка достанется.
Дерет с кумушки шкуру Иван. а сам песню поет. Только приходит и
Иван-дурак, глядит и дивуется, какую это брат такую лису достал.
- Братай милый, - говорит, - подари мне тушку.
- На что, - говорит, - тебе?
- Да так, - говорит, - больно она мила мне.
- Есть, что ли, ее станешь? Ее,
