Вересов Дмитрий - Ближний Берег Нила, Или Воспитание Чувств
love_detective Дмитрий Вересов Ближний берег Нила, или Воспитание чувств Дмитрий Вересов, безусловно, один из наиболее самобытных писателей современной России. Его книги отличаются мастерским стилем, точностью образов и непредсказуемостью сюжетных коллизий.
Первый роман Дмитрия Вересова «Черный ворон» стал национальным бестселлером. Эта же судьба ждет и «Ближний берег Нила» — первую часть новой трилогии писателя, действие которой охватывает огромный временной промежуток, где судьбы отдельных людей неразделимы с судьбой страны по имени Россия.
ru Ego http://ego2666.narod.ru ego@aldebaran.ru FB Tools 2006-04-14 15CC7269-AE36-4229-B711-C36B6536C334 1.0 v1.0 — создание fb2 Ego
Ближний берег Нила, или Воспитание чувств Нева, Олма-Пресс СПб 2000 5-7654-0866-4, 5-224-01333-X Дмитрий Вересов
Ближний берег Нила, или Воспитание чувств
Знаешь ли, милая,
Жизнь неизбежна.
Хватит мечтать,
Знаешь, хватит мечтать…
Павел КашинПролог
Москва, 1982В спальных вагонах «Красной стрелы» народ ездит непростой — иностранцы, артисты, большое и малое начальство, — и обхождение с ними требуется нестандартное, галантерейное. Памятуя об этом, Настя поостереглась дать волю праведному гневу, а осторожно переступила через спущенные в проход ноги в импортных джинсах и самым деликатным образом потеребила храпящего пассажира за рукав, при этом автоматически отметив мягкую добротность кожаной выделки.
— Гражданин, а гражданин, вы бы поднимались. Прибыли уже.
— М-м-м…
Упитанный брюнет характерного московско-грузино-еврейского обличия зачмокал пухлыми губами, но глаз так и не раскрыл.
— Нажрался, паразит! — Настя вложила в свой свистящий шепот всю рабоче-крестьянскую ненависть.
И впрямь, гражданин, похоже, провел веселенькую ночку. Откидной столик был завален элитарными ошметками — шкурками сырокопченой колбасы, апельсиновой и банановой кожурой, обертками шоколадных трюфелей, тут же банка из-под камчатских крабов, пустая сигаретная пачка с иностранными буквами, опорожненная бутылка дорогого коньяку.
На одеяле бесстыдно валялась упаковка известного резинового изделия. Дух стоял соответствующий — окна в поезде не открывались, а кондиционер был уже отключен.
— Гражданин, я вам русским языком говорю! Настя дернула за рукав куда решительней. Толстая волосатая пятерня плавно приподнялась, пошарила в воздухе и замерла на груди проводницы. Этого Настя не выдержала, с маху шлепнула по руке и заорала благим матом:
— Глаза разуй, кобелина!
Брюнет затряс головой, разлепил наконец мутные очи и с тупым недоумением уставился на Настю.
— Эт-то… приехали уже?
— Приехали! — со злорадной усмешкой заявила проводница. — Вы бы еще дольше дрыхли, гражданин, так и обратно бы в Питер уехали. Давайте-ка выметайтесь по-быстрому!
Заспавшийся пассажир сладко зевнул, тут же сморщился и поднес ладонь к виску.
— Болит? — с иронией осведомилась Настя. — Неудивительно. Вон как гульнули.
— Она показала на захламленный стол. — Совсем наглость потеряли. То-то попутчица ваша сбежала.
— Попутчица? — он усиленно заморгал. — Какая попутчица?
— Ну, девушка, рыженькая такая. Вы ж с ней вместе сели. Так она в Болотом вышла и очень просила вас не будить.
— Рыженькая? — с натугой проговорил брюнет. — Ох, не помню, голова раскалывается… Слушай, хозяюшка, у тебя в заначке граммулек сто не найдется? Я заплачу.
— Я тебе что, корчма?
Оно, конечно, приятно дать отлуп такому холеному деляге, но, с другой стороны, страдает же человек, бодун его бодает нешуточный, видать, не слабей, чем любого пролетари
