Власов Сергей - Игрушка
Сергей Власов
Игрушка
Глава 1. Ребенок.
Она у меня, сколько я себя помню. Это маленький горячий шарик, вокруг
которого крутятся еще более мелкие, и все они разные. К самому большему,
который в центре, нельзя прикасаться, обожжешься, это сказала мама. Я,
конечно, не послушался, но когда обжегся, больше не трогал. Из тех, что
вращаются вокруг, самый маленький с одной стороны холодный, а с другой
горячий.
Я его повернул так, чтобы холодная сторона всегда была холодной, а
горячая, горячей. Второй шарик совсем другой. Он как в пуху, весь
переливается и играет. Его очень интересно наблюдать с небольшого
расстояния. Он сам себя подсвечивает изнутри яркими огоньками, и все время
меняется. Внутри он мало интересен, но снаружи, просто прелесть. Третий
мой любимый, но о нем потом. Четвертый, красненький, был когда-то самым
моим любимым, я игрался с ним очень долго, и забросил только немного
повзрослев. Следующий за ним шарик я сломал.
Папа говорил мне, что шарики трогать нельзя, но я ведь был таким
маленьким, глупым и непослушным. Интересно ведь, почему они все время
вертятся и не останавливаются? Я только попробовал его остановить, хоть
ненадолго, но он оказался таким хрупким. Взял и разлетелся на тысячи
осколочков. Мне было его очень жалко, я даже плакал, но на этом мои
эксперименты все же не закончились. Я решил, что только маленькие шарики
хрупкие, выбрал покрупнее. На этот раз я уже его не останавливал. Но мне
почему-то показалось, что он слишком медленно вращается вокруг своей оси.
Я его чуть-чуть раскрутил, как волчок, и он стал мигать быстрее. Но вот
беда, он почему-то стал расплываться посередине. Я, конечно же, немедленно
прекратил его раскручивать, и даже притормозил, но колечко вокруг него все
равно осталось. И, хотя, оно было очень красивое, если смотреть издалека,
мне все равно попало. Папа сказал, что я убийца, что эта игрушка - целый
мир, что она живая, и что я убиваю этот мир, - поступая необдуманно. Мне
было очень страшно, и я даже сначала не поверил, думал папа меня просто
пугает, но когда рассмотрел все получше, то убедился, что на третьей
планете действительно есть что-то живое. Эти живые были такими разными.
Одни все время были на месте, и росли, другие двигались, третьи плавали.
Я, конечно, захотел их рассмотреть, чуть-чуть повернул к свету, а они
вдруг все попадали, и больше не шевелились и не росли. Папа сказал, что
они умерли. Это было так страшно, что я долго не подходил к игрушке. А
когда все-таки подошел, то обрадовался. На моей третьей планете опять были
живые. Она у меня молодец. Вот тогда я и полюбил ее, и стал возиться
только с ней.
Сначала я только наблюдал. Но все эти живые были такие глупенькие.
Они только и делали, что нападали друг не друга и поедали друг друга.
Кроме того, они размножались. Их становилось все больше и больше, но
они не менялись. Я попробовал их немножко поменять. И хотя некоторые из
них становились очень красивыми, ума у них не прибавилось. Тогда я снова
решился на эксперимент. Я взял двоих из самых неприспособленных к жизни,
которым от всех доставалось, и которых мне всегда было жалко. Отделил их
от остальных и снова переделал. Я уже кое-что знал в это время. Конечно не
столько, сколько взрослые, но дать ум этим созданьям я все-таки сумел.
Может не такой совершенный, как у нас, но зато способный развиваться. Они
оставались все такими же, как я их взял, Но это только внешне. Голое,
почти без волос тело, руки и ноги, имеющие по пять пальцев,
