Воронин Андрей - След Тигра
det_action Андрей Воронин След тигра Суперагент ФСБ Глеб Сиверов по прозвищу Слепой ступает на опасную тропу Уссурийской тайги, чтобы разгадать тайну тигра-людоеда.
ru ru chaus FB Tools 2004-11-29 Chaus UnLimited 4F75C6AD-DD95-471B-853C-D679FF066B7E 1.0 1.0 — Chaus UnLimited
Воронин А. Слепой. След тигра Современный литератор Минск 2004 985-14-0797-6 Андрей Воронин
СЛЕД ТИГРА
ГЛАВА 1
— Как ты относишься к диким животным? — спросил генерал Потапчук, мелкими глотками попивая бледно-коричневую жидкость, которую он именовал кофе, а Сиверов называл «кофе по-генеральски».
Глеб потушил в пепельнице длинный окурок и бросил на собеседника быстрый пытливый взгляд из-под очков. Жалюзи на окне были подняты до самого верха, а само окно слегка приоткрыто: за ночь, проведенную у компьютера, Сиверов здорово надымил в квартире и Федор Филиппович, едва войдя сюда, потребовал создать приток свежего воздуха.
Подняв жалюзи и открыв окно, Глеб задернул полупрозрачную занавеску, которая скрывала от посторонних взглядов то, что происходило внутри квартиры, но, увы, не могла служить серьезным препятствием для весеннего солнца, которое широким потоком вливалось в комнату, беспощадно высвечивая каждую деталь безбожного кавардака, оставленного Глебом на рабочем столе. В этом чересчур ярком для чувствительных зрачков Слепого, жизнерадостном дневном свете было хорошо видно, что комнату все еще заполняет синеватая туманная дымка; с каждой минутой дымка эта редела — табачный дым потихонечку вытягивался в щель приоткрытого окна, а вместо него в комнату прохладной, чуть знобкой струей вливался свежий апрельский воздух.
Слепой машинально ткнул указательным пальцем в переносицу, поправляя очки, защищавшие глаза от слишком яркого света и придававшие всём предметам обстановки привычный сумеречный колорит. «Вот так вопрос! — подумал он, искоса разглядывая генерала и радуясь тому, что глаза спрятаны за темными линзами. — Как я отношусь к диким животным… А правда, как я к ним отношусь? Никак, в общем-то… Но к чему это он клонит? Видно же, что пришел неспроста…»
Тянуть паузу дальше не имело смысла. Еще чуть-чуть, и она, эта пауза, станет заметной, а потом и многозначительной. Поэтому Глеб сделал глоток из своей чашки, с подчеркнутой аккуратностью поставил ее на блюдце, сел прямее и сказал:
— Я к ним не отношусь.
— М-да? — Потапчук суховато улыбнулся одними уголками рта и тоже поставил чашку. Эта улыбка сделала его лицо лет на двадцать моложе, на мгновение вернув ему былую твердость и четкость линий. — Не относишься, значит… Что ж, каков вопрос — таков ответ. Сформулирую по-другому…
— Да уж, сделайте милость, — попросил Сиверов, вытряхивая из пачки новую сигарету.
Потапчук недовольно покосился на сигарету — ему было завидно. Глеб понимал, что вид открытой сигаретной пачки является для Федора Филипповича тяжким испытанием, но сознательно игнорировал генеральские проблемы: не дав слова — крепись, а дав — держись.
Сочувствие окружающих провоцирует в человеке жалость к себе, а тому, кто бросает курить, жалость к себе противопоказана. Пусть уж лучше гордится собой, даже если гордость эта безосновательна: дескать, вот я какой сильный, никто и не подозревает, как мне трудно, а я держусь и виду не показываю.
Глеб повертел в руках зажигалку, думая, не вернуть ли сигарету обратно в пачку, но решил, что не стоит: это бы смахивало на издевательство. Он крутанул колесико, высекая огонь, и глубоко затянулся горьковатым дымом. Потапчук с заметным усилием отвел взгляд от тлеющего кончика сигаре
