Воскресенская Зоя Ивановна - Девочка В Бурном Море
ЗОЯ ВОСКРЕСЕНСКАЯ
ДЕВОЧКА В БУРНОМ МОРЕ
* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *
АНТОШКА
"ВСТАВАЙ, ВСТАВАЙ, ДРУЖОК!"
На Курском вокзале платформа заполнилась народом.
У перрона готовый к отправке поезд. Пионеры, уткнув носы в
стекла, нетерпеливо посматривают поверх голов родителей на часы: нет
ничего томительнее последних минут перед отправлением поезда.
Родители, стараясь перекричать друг друга, дают последние наставления.
Но окна вагонов закрыты, и ребята весело разводят руками: "Ничего,
мол, не слышим..." Тысячная толпа мам и пап начинает шептать, и
наставления передаются знаками.
Антошка видит, как ее мама мелко-мелко пишет по воздуху
указательным пальцем. Девочка кивает головой: "Буду, буду писать
каждый день, сколько раз уж обещала!" А вот папа, наклонив голову,
размахивает руками, словно плывет в толпе саженками, а затем грозит
пальцем. Тоже понятно: "Далеко не заплывать и долго в воде не сидеть".
Антошка вздохнула. Ну как папе не стыдно так кривляться, ведь люди
кругом! Она обвела глазами толпу и весело рассмеялась. Не обращая
внимания друг на друга, каждый уставился на свое детище, каждый
превратился в мимического актера. Вон какой-то дедушка зажал пальцами
нос и уши, зажмурил глаза, присел в толпе, потом вынырнул, трясет
головой, приложил ладонь к уху, прыгает на одной ноге. Неужели и без
этого ребята не знают, что если в ухо попала вода, то надо наклонить
голову и попрыгать. А вон какая-то полная тетя пальцем чистит себе
зубы и, наверно, забыла, что у нее на руке перчатка; другая женщина
срывает воображаемые фрукты, наверно абрикосы, кидает их в рот и,
затем схватившись за живот, гримасничает - не ешь, мол, неспелых
абрикосов. Смешной народ родители, посмотрели бы они на себя со
стороны - до чего неорганизованны! Лучше бы спели на прощание хором
комсомольскую, вспомнили бы свою юность... А погода пасмурная, начал
моросить дождь; может быть, он заставит родителей спуститься в
тоннель? Но нет - раскрываются зонтики. Под каждый набивается человек
по пять, а руки по-прежнему неустанно пишут по воздуху, грозят, машут,
обнимают, поглаживают...
Наконец-то раздался долгожданный свисток локомотива. Поезд
медленно тронулся. Пионеры в восторге замахали руками, мамы торопливо
вытаскивают из сумочек платки, вытирают глаза, грустно помахивают
вслед... Поезд ускоряет ход... Папы и мамы остаются на перроне...
Теперь можно оторваться от окна, осмотреться, занять свое место,
познакомиться с соседями.
У Антошки верхняя полка. Напротив устраивается рыженькая девочка
с веселыми глазами.
- Наташа, - протягивает она руку.
- Антошка!
Рыженькая фыркнула.
- Ой как смешно! Почему - Антошка?
- Меня зовут Антонина, Тоня, но папа хотел, чтобы я была
мальчиком, и прозвал Антошкой. Я привыкла.
Через полчаса девочки стали друзьями, а ночью, когда под потолком
загорелась синяя лампочка, они устроились на одной полке и долго
шептались - спешили хорошенько познакомиться друг с другом,
рассказывали наперебой о событиях школьной жизни, делились
воспоминаниями, "когда я была маленькой". Выяснилось, что обе боятся
лягушек и тараканов и не страшатся темного леса, могут ночью пойти
даже на кладбище, и наконец, поведали одна другой самые сокровенные
девчоночьи тайны, которые можно рассказать только самому близкому
другу. У Антошки почему-то всегда находилось много близких друзей, и в
конце концов все девчонки в классе владели ее тайнами.
На конечную станцию пионерский поезд прибыл, когда солнце уже
клонилось к закату.
Ребята, прос
