Библиотека в кармане -русские авторы

         

Вотрин Валерий - Демонологи


Валерий Вотрин
ДЕМОНОЛОГИ
рассказ
Е.П.
Per ipsum, et cum ipso, et in ipso. Satan, oro te pro arte, a te spero.
Satan, ter oro te, opera praesto. Satan, asta toro propre, ore et re! In
nomine Patris et Filii et Spiritus sancti. Amen.
Жак Мариво повстречал Корасон перед порталом больницы Сен-Жерве: она
зачарованно и не мигая смотрела на тонкие железные решетки портала,
которые были покрыты причудливыми, фантастическими иероглифами.
Остановился. Продолжала смотреть. Коснулся ее. Сказал: эти символы оставил
великий Фламель. Никто не может разгадать их. Помолчал. Добавил: вам
интересны формулы герметиков? Неотрывно смотрела на него. Вздрогнула.
Сказала: три дня назад в этой больнице умер мой отец. Сказала: он был
очень стар. Сказала: теперь я сирота. Сказал: вы испанка, это слышно по
выговору. Сказала: да. Отвернулась. Оглядел ее. Была красива. Сказал: я
живу на улице Постников. Это совсем рядом. Мой дом обширен. Он вместит
всякого, кто пожелает в нем поселиться. Спросила: кто вы? - будто
очнувшись. Как вас зовут? Сказал: Жак. Жак Мариво, магистр теологии.
Произнесла: меня зовут Корасон, - не оборачиваясь, продолжая глядеть на
решетки. Сказал: вы остановились поблизости? Спросила: что? Взял ее за
руку, повел. Безропотно подчинилась. Шли серпантинами узких, сдавленных
старыми домами улиц, временами сторонясь и пропуская конный патруль
гвардейцев или процессию духовного лица. Украдкой взглядывал на нее. Шла
опустив глаза, кружева мантильи скрывают голову и плечи, узкая и смуглая
рука подчиненно позволяет себя держать. Иногда словно бы просыпалась,
вскидывала голову и изумленно оглядывалась. Пояснял: Штукатурная улица.
Улица Сен-Мартен. Часовая. Снова погружалась в свое забытье, а он
принимался смотреть на дорогу. Прошли Часовую улицу и свернули налево,
попав в мелкую сеть улиц и улочек со старыми замысловатыми прозвищами.
Концом их пути стал глухой тупик улицы Постников, узкий, изрытый канавами,
с выпирающими на него задами лачуг и складов. Слева лачуг не было. Тут
посреди обширного, огороженного полусгнившим деревянным частоколом пустыря
высилась старинная каменная башня времен Филиппа Августа с зубчатым
верхом, к которой с правой стороны, прорывая штурмом гнилую ограду, жалось
несколько ветхих двухэтажных домов, чьи крыши, однако, едва доставали до
искрошившихся зубцов башни. При виде ее остановилась. Сказала: я не пойду,
- не глядя на него. Сильнее сжал ее руку. Сказал: я здесь живу. Эта башня
- мой дом. Улыбнулась. Поглядела на него. Уверенно произнесла: ты
лихоимец. Тот, кто заманивает беззащитных девушек в глухие места и там
совершает над ними гнусные непотребства. Выпустил ее руку. Молвил: иди
куда хочешь. Если не знаешь дороги, я провожу. Все еще улыбаясь, покачала
головой. Сказала: отец мой умер. Сказала: мне некуда идти. Сказала: я
бедная сирота, но и у несчастной лани есть острые копытца, чтобы мозжить
головы матерым волкам. Пошла вперед. Поспешил, открыл дверь перед нею. Еще
раз улыбнулась, взглянув на него, вошла. Первый этаж башни занимало
большое многоугольное помещение с остатками когда-то перегораживающих его
стен. Пол устилала солома, кое-где полусгоревшая и мокрая. В трех стенных
очагах лежали горки углей. Стены и пол густо усеивали странные символы.
Увидев их, вздрогнула и уже по-настоящему, внимательно оглянула его.
Встретил ее взгляд. Спросила: чем ты занимаешься? Вместо ответа прошел к
очагу и, стоя спиной к ней, разжег его. Вернулся с вином и мисками,
сказал: должно бы





Содержание раздела