Вотрин Валерий - Плач Об Агнце В Вертепе
Валерий Вотрин
ПЛАЧ ОБ АГНЦЕ В ВЕРТЕПЕ
Что-то Вероника задумалась, глядя в темнеющее окно, а в это время сумерки
за ее спиной тишком совершенно преобразили комнату. Уличные сумерки совсем не
то, что сумерки в доме, в них не таится никаких неожиданностей, как принято
считать, загадочность их пресловута, они просто предуготавливают ко главному -
нощному действу. А вот сумерки в комнате другие, она обернулась и увидала, что
в стене открылся вход в галерею, и в других стенах появились проемы,
охраняемые какими-то темными фигурами. И она, конечно же, выбрала галерею,
вдруг там картины, да и просто интересно пройти галереей. Дом был темен, она
прошла галереей, картин увидать не сумела, какие картины в такой темноте, даже
идешь наощупь. Ей надо было найти Ясельникова в этом незнакомом, затемненном
доме. Опять, верно, засиделся в мастерской, про ужин забыл, да что ужин - про
нее забыл. Он у нее такой. Про все забывает, когда свои фигурки берется
вырезывать. Ей стало бы совсем одиноко, когда бы не было так интересно бродить
по дому: галерея оборвалась вдруг в другую комнату, где стояла огромная
кровать под старинным вышитым балдахином, и Вероника улыбнулась ей, у нас вот
с Ясельниковым такой кровати нет. Она немножко постояла и поглазела на
кровать, поудивлялась, а потом отправилась опять бродить, Ясельникова искать.
И вот после некоторых блужданий по дому она неожиданно обнаружила себя стоящей
на самом верху длинной-предлинной, изгибающейся лестницы, которая спускалась
сразу в мастерскую Ясельникова, ярко освещенную, заставленную деревянными
статуями и статуэтками, откуда сюда, наверх, доносился свежий древесный дух,
точно там располагалась столярня. В мастерской был и сам Ясельников, и отсюда
хорошо было видно, как он там работает, сидя на маленьком вертком стульчике,
согнувши спину, вывернувши локти, мелко тряся коленкой, как всегда он это
делал, когда бывал поглощен чем-то с головой.
Она долго смотрела, как он работает там, внизу, а потом ей стало
интересно, над чем это он там работает, и она принялась тихонько спускаться по
лестнице, тихонько, чтобы не скрипнуть ступенькой и не отвлечь его. Тихонько
появилась она за его спиной и стала смотреть. Увидела, что, ага, перед ним на
специальной подставке уже полностью готовый деревянный рождественский вертеп с
фигурками, увидела, что все фигурки тоже уже готовы, за исключением одного из
волхвов, увидела, наконец, что над лицом этой фигурки Ясельников сейчас и
трудится и что у него не получается: он пыхтит и вполголоса клянет какие-то
сучки и задоринки. Она хотела было шутки ради закрыть ему глаза ладонями, но
раздумала: в прошлый раз из-за такой вот выходки на лице апостола Павла
появилась довольно гаденькая усмешечка, точно он вдруг припомнил что-то, когда
был еще Савлом. И ей внезапно стало обидно, что он так поглощен, что даже ее
не замечает.
- Ясельников! - позвала она.
От неожиданности он выронил резец и обернулся. Лицо его было озабочено и
чем-то напоминало лицо недоделанного волхва.
- Ты уронил свой резец, - сказала она после некоторого молчания, показывая
на уроненное пальцем.
Он проследил направление взглядом, поднял резец и положил его на
подставку.
- Я же просил не отвлекать меня, - терпеливо произнес он.
- Я хочу есть, Ясельников, - заявила она. - А в доме пусто.
Он посмотрел в окно и обнаружил, что в окне сумерки.
- Увлекся опять, - произнес он тихо, будто себя коря, и поднялся. - Пойду
принесу чего-нибудь. Хотя поздновато уже...
- Х
