Гаврилов Дмитрий - Дар Седовласа
Дмитрий Гаврилов
ДАР СЕДОВЛАСА
(Примечание: в связи с пожеланием одного издательства устаревшие и "особо сложные" слова в тексте выделены звездочкой, объяснение им дано в скобках после соответствующего абзаца. При печати авторский комментарий выносится в нижний колонтитул страницы)
Часть первая. ЧЕРНЫЙ ВОЛХВ
ПРОЛОГ
Велико поле Волотово, достопамятно его требище* — груда Велесу, богу мудрому, богу древнему да черному. Сто шагов налево — Гостомыслов холм покат. Сто шагов направо — Буривой лежит здесь, князь, не шелохнется.
Ныне поле то быльем поросло, а в прежние времена, всякий словен, что сбирался в дальний путь, сворачивал сюда принести дань Водчему да Стражу троп.
(* — место, где приносились жертвы, требуемые богу)
На восток, где встает солнце красное, из самого Господина Великого Новогорода по дороге на вятичи шел перехожий люд — кто с овном, кто с буренкой, кто с иной требою. И не раз пролилась жертвенная кровь у груды каменной.
Стояла та зловещая скала на перекрестке алатырем, да издревле утратила она свою изначальную белизну. Мирные требы нес купец да варяг — кровь бычачью принимал навий бог во исполнение справедливого суда и праведной мести.
(* — навий бог — "хтонический", бог Нижнего мира, отец и пастырь мертвых)
День шел на убыль. Усталое светило, завершая привычный бег, неумолимо клонилось за виднокрай. Кровавые не греющие лучи, точно прощаясь, скользнули по одинокой скале, и ее длинная тень накрыла человека, застывшего при жертвеннике.
... Ругивлад наполнил каменную чашу до краев, теперь все его помыслы были посвящены одной заветной цели. Алатырь медленно впитывал жизненную влагу: багровую, ярую, дымящуюся на холодном воздухе Серпеня.
По телу пробежала дрожь. Бледный, как мел, он преклонил колени и зашептал:
— К суду Твоему и помощи Твоей прибегаю, Великий! Не дай свершиться беззаконию, не дай Кривде осилить Правду! Помоги мне, Владыка путей...
Век служить тебе стану!
Только вымолвил, слышит:
— Карр!
Волхв быстро обернулся, вскочил. Рядом с капищем высилось толстое да кривое ореховое дерево — человек задрал голову, с риском вывихнуть шею. Огромный, черный, как смоль, ворон, наблюдал за ним с вершины.
— Никак, услыхал меня, Навий бог?! — обрадовался Ругивлад, — Никак, самого Велеса посланник?!
Он хотел подойти, но птица, тяжело махнув крылами, сама спустилась на ветку пониже.
Ворон, и впрямь, не прост. Клюв у него железный, ноги медные, глаз огнем горит, не простым огнем, колдовским.
— Кар! — снова молвила вещая птица и сверкнула оком — Каррр...! Обидчик твой, словен, далеко ныне, и справиться с ним не просто будет.
— Где ж искать его, супостата!? Не откажи в милости, мудрый Ворон!? Ты — всем птицам старший брат ...
Ворон повернул голову и зыркнул другим глазом. Промолчал. Но человек не в первый раз прибегал к волшебству и ведал, требуется спросить трижды:
— Где найти подлого убийцу! Как сыскать его!
— Каррр... Ныне путь твой лежит в Киев-град! Там судьбу обретешь, коли не глуп, а дураком уродился — голову потеряешь! Каррр...! Там все узнаешь! ...
А теперь ступай, волхв, отсюда, не мешкая, больно жертва твоя хороша... Что дальше будет — не для очей смертного...
— Спасибо на верном слове! И поклон хозяину твоему! — отозвался Ругивлад и, махнув на прощание, скорым шагом двинулся прочь.
"Пожалуй, я еще успею к закрытию застав," — решил словен. Он-то помнил, завтра в Славне его будет ждать старый приятель, сотоварищ самого Дюка Волынянина, что собирается в Киявию. Хотя кошель Ругивлада оказался пуст, герой
