Галина Мария - Гиви И Шендерович
МАРИЯ ГАЛИНА
ГИВИ И ШЕНДЕРОВИЧ
Мистико-ироническая фантасмагория
Пш-ш... - сказала волна.
Гиви поджал пальцы, осторожно передвигая нежные ненатруженные ступни по обломкам ракушек. Ракушки были острые. А вода холодная.
Сегодня с утра Гиви раздражало все - и сырой песок, и море, а больше всего сам он - Гиви Месопотамишвили собственной персоной. Ноги, если смотреть на них сверху, казались коротковатыми и кривоватыми - известный оптический эффект, применительно к другим деталям отмеченный еще Хэмингуэем.
Но Гиви Хэмингуэем не увлекался, про оптический эффект не знал и потому расстраивался постоянно. Как поглядит на себя, так и расстроится.
И занес же его черт на нудистский пляж!
Нет, во-первых, он спустился с крутоватого обрыва именно на этот клочок берега, потому что спонтанно решил искупаться, но стеснялся семейных трусов в мелкий цветочек, во-вторых, понадеялся, что сможет полюбоваться на голых, подрумяненных солнцем блондинок. Но блондинок не было - может, эта разновидность человечества особенно чувствительная к холоду?
Если честно, то женщин вообще не было, если не считать престарелой усатой брюнетки, живописно драпирующейся в полотенце. Имелось несколько голых особей мужского полу, которые, выложив из смуглых тел морскую звезду, резались в карты.
Волна вновь зашипела. Точно рассерженная кошка. Она явно имела что-то против Гиви.
Гиви вновь поджал пальцы и отступил еще на шаг.
Ему казалось, что все на него смотрят.
Но волна догнала и укусила его за пятку. Она была мокрая. И холодная.
Гиви почесал ступней о щиколотку и сделал вид, что вовсе не собирался купаться. Так, посмотреть подходил.
Море было чуть подернуто вялотекущей дымкой, в которой далеко-далеко, между небом и землей висел белый теплоход. За ним тянулась полоска густого фиолетового тумана, постепенно растворяясь в окружающей среде.
Гиви вздохнул. Ему захотелось оказаться на палубе этого теплохода. Чтобы сидеть в шезлонге на палубе. И желательно не в шортах, а в штанах. Потому что в шортах он, Гиви, не смотрится.
И штаны пусть будут белые... И не совсем в обтяжку... И чтобы прихлебывать холодное пиво.
Какое-то время Гиви колебался между запотевшей тяжелой кружкой и легким бокалом с торчащей из него соломинкой, но потом решил вопрос в пользу пива.
И чтобы рядом сидели загорелые блондинки. Ну, хотя бы одна. И пусть она будет похожа на Алку Кучеренко, которую Гиви пытался закадрить на какой-то интеллигентной питерской пьянке, на которую попал совершенно случайно.
Ступни у нее были маленькие, щиколотки сухие, и все остальное - как надо. Она ему понравилась. А он ей - нет.
- Вот он! - раздался чей-то голос.
Гиви не обернулся. Он был не местный и никого тут не знал.
- Ах ты, сукин кот! - нежно произнес голос. - Ах ты, паршивый сукин кот!
Голос, прежде смягченный расстоянием, звучал совсем рядом. Буквально над ухом.
- Я его по всему Ланжерону ищу, а он вон где, с гомиками заигрывает, - укоризненно продолжал голос. - Одевайся, несчастье!
Гиви втянул голову в плечи. Обернуться он стеснялся потому что стеснялся.
- Мишка там уже землю роет... Да шевелись же, тебе говорю! Миша! Шендерович! Я его нашла!
Эту, извиняюсь, ошибку природы...
Гиви почувствовал, как у него краснеют уши. И обернулся.
Женщина была похожа на Алку Кучеренко. Но одетая. В кофточку с глубоким вырезом и юбку до щиколоток.
Щиколотки были тонкие, и все остальное - как надо. Гиви начал гадать, как она умудрилась так быстро удрать с
