Гансовский Север - Таньти
Север Феликсович ГАНСОВСКИЙ
ТАНЬТИ
Внизу она на всякий случай подошла к дежурному. Он читал книгу,
оторвался от нее. Насколько мгновений на его лице было отсутствующее
выражение, потом он сосредоточился на ее вопросе и покачал головой.
- Нет. Для тебя ничто нету.
После он сообразил, что было бы лучше, если б эти слова прозвучали
сочувственно, и улыбнулся,
Но она уже шла по залитой вечерним солнечным светом улице, прямая,
тоненькая, с холодным взглядом больших глаз.
На вокзале было много народу. Она сдала карточку с анализами,
получила ее вместе с билетом во втором окне. И почти сразу услышала:
- Таньти!
Виктор проталкивался через толпу.
- Здравствуй! Отличный вечер, верно? Она кивнула, потом невесело
спросила:
- Ну?
Он заторопился.
- Уверен, тебе понравится. Там ребята такие энтузиасты... Давай твой
костюм. Понимаешь, сами собрали зал, разработали акустику, аппаратуру
вырывали просто с мясом, где могли... Ну, давай же я понесу костюм.
- Ничего. Он легкий.
- Дай его сюда! - В его голосе прозвучала обида. Он остановился и
посмотрел на нее в упор. - Это же ровно, ничего не значит, если ты дашь
мне костюм. Ничего ни в чем не меняет.
Она молчала.
Виктор отвернулся и закусил губу,
- Слушай, знаешь, это в конце концов надоест - вот так расталкивать
мертвого.
На миг ей стало даже забавно: хватит ли у него решимости поссориться
с ней?
Но он уже смягчился и вздохнул.
- Пошли.
Рослый юноша в накидке, уже вышедшей из моды, и тоже со сложенным
костюмом в руке задержался на них взглядом и чуть усмехнулся. Потом через
несколько шагов он оглянулся и посмотрел на Таньти внимательнее.
Она равнодушно опустила глаза и взяла Виктора под руку. Сколько она
уже видела таких взглядов! Сколько видит их каждый день!
Внутри в корабле они надели костюмы, и Виктор стал рассказывать, что
в Ленинграде осваивается вертикальный подъем. Потом бортпроводник проверил
костюмы, задернул над ними покрывало. Несколько секунд вливалась вода, по
общему радио раздалось: "Старт!" Началась перегрузка. Равномерно и глубоко
вдыхая, Таньти думала о том, что она все-все знает наперед. И то, что
Виктор будет дальше говорить о вертикальном подъеме, и то, что он
предложит ей поехать завтра вечером в Ленинград, и даже то, что она
согласится поехать.
Перегрузка кончилась, но воду не выливали, поскольку через несколько
минут начиналось торможение. Это был самый короткий перегон от Земли -
всего пять тысяч километров. Корабль подтянули к посадочной. Те, кому
нужно было пересаживаться здесь, сошли в зал ожидания.
Станция была небольшая, недавно построенная. Атмосферы не было,
сидеть приходилось в костюмах. Впрочем, и сидеть было неудобно из-за очень
маленькой силы тяжести.
Настроившись на волну Виктора, Таньти спросила, сколько придется
ждать.
- Час... Понимаешь, если б туда были прямые рейсы - на "Ласточку",
там и горя не знали бы. В том-то и дело, что пересадка и ждать час.
Поэтому у них и народу мало... Хочешь, пойдем пока во второй зал, там
телеэкран?
- Выйдем лучше наружу.
Неуклюжие, в широких костюмах, держась за руки, они пошли к выходу. В
тамбуре, когда за ними закрылась дверь, вспыхнула красная надпись: леера
не отпускать...
Они взялись за кольца на леерах и вышли на веранду, которая
опоясывала залы ожидания. Здесь уже стояло человек семь-восемь.
Таньти подошла к перилам. За тонкой металлической пластинкой пола
зияла черная бездна космоса. Не было ни верха, ни низа, вернее, низ
считался просто по привычке: от головы к
