Говард Роберт Э - Джентльмен С Медвежьей Речки
Роберт Говард
Джентльмен с Медвежьей речки
Впервые предлагаемый российскому читателю вестерн американского писателя
Роберта Э. Говарда (1896-1936 гг.) написан в яркой жизнерадостной манере Марка
Твена и О, Генри. Герой романа, добродушный увалень Брекенридж Элнинс, ищет
большого светлого чувства, но встречается в основном лишь с бандитами да
дикими зверями.
Глава 1. Полосатые рубашки и разбитые сердца
Я так полагаю, что не схватись Джоэл Брэкстон за нож, пока я колошматил
его башкой о еловый ствол, то ссоры между мной и Глорией Макгроу удалось бы
избежать, и все обернулось бы иначе. Папаша всегда говорил, что с такими
молодчиками, как Брэкстоны, лучше не связываться, и, похоже, он был прав. В
разгар драки Джим Гарфильд вдруг как заорет: Брек, берегись! У него нож, и в
тот же миг я почувствовал боль, как от укуса. Я глянул вниз и увидел, что
Джоэл проделал в кожаной рубахе огромную прореху и уже вплотную занялся моим
брюхом, всеми силами пытаясь докопаться до потрохов.
Мне поневоле пришлось выпустить его уши. Я вышиб у него из рук нож и
зашвырнул в чащу леса, а потом вслед, за ножом отправил и его хозяина. О
дальнейшем можно было не беспокоиться, так как в пути он повстречался с
деревом. К тому же я не представляю, как можно пролететь сквозь такую чащобу и
при этом не развесить на кустах гирлянды из собственной шкуры.
Но парень я отходчивый и потому не стал обращать внимания на страшные
угрозы, которыми осыпал меня Джоэл, пока братья вместе с Джимом Гарфильдом
вытаскивали его тело из чащи и макали в речку, чтобы смыть кровь. Я уселся на
своего мула по имени Александр и продолжил путь к дому старика Макгроу,
который вынужден был прервать на время, ввязавшись в драку с ненормальным
Брэкстоном.
Вместе с Рейнольдсами и Брэкстонами, с которыми у меня были натянутые
отношения, семейство Макгроу обосновалось у Медвежьей речки, и с тех самых
пор, когда я впервые без посторонней помощи натянул штаны, я заглядывался на
Глорию Макгроу. Горы Гумбольдта занимают обширные пространства, но ни в одном
поселке в их окрестностях не нашлось бы девушки красивее ее. Тамошним
красоткам было далеко до девушки с Медвежьей речки: по сравнению с Глорией они
плавали не лучше топора, никто, даже мои сестры, не мог приготовить такое
аппетитное медвежье жаркое, а в беге ей не было равных ни среди женщин, ни
среди мужчин - за исключением меня, конечно.
Поднимаясь вверх по тропе, ведущей прямо к дверям дома старика Макгроу, я
вдруг увидел Глорию - она как раз зачерпывала деревянным ведром воду из ручья.
Самого дома отсюда не было видно - он стоял по другую сторону ольхового
перелеска. Девушка выпрямилась и тут, обернувшись, увидела меня. Она была чудо
как хороша: рукава высоко закатаны; обнаженные руки, шея и босые ноги белее
снега, глаза цвета ясного неба, а волосы, словно припорошенные золотой пылью,
ореолом горели на солнце.
Я приподнял енотовую шапку и поздоровался:
- Доброе утро, Глория. Как дела?
- Папин гнедой зачем-то лягнул вчера Джоя. А в остальном все в порядке. Ты
еще не совсем прирос к своему мулу?
- Нет, мэм,-промычал я в ответ и, спешившись, быстро добавил: -Давай
ведро, Глория.
Она уже протянула было ведро, но вдруг нахмурилась и, указав пальцем на
мою рубашку, спросила:
- Опять с кем-то подрался?
Пришлось признаваться.
- На этот раз,- говорю, - всего-навсего с Джоэлом Брэкстоном. Так, ерунда.
Он утверждал, что комары на индейской территории крупнее техасских.
- А ты почем знаешь? Ты же никогда не б
