Библиотека в кармане -русские авторы

         

Головачев Василий - Ко Времени Моих Слёз


ВАСИЛИЙ ГОЛОВАЧЕВ
КО ВРЕМЕНИ МОИХ СЛЁЗ
Не на Земле и даже не в пределах нашей Вселенной идет война. Сам того не подозревая, ей не дает закончиться Арсений Васильевич Гольцов, человек, наделенный уникальным даром и избранный из-за него на роль экзора, оператора реальности.

Однажды он догадывается об истинном назначении своей деятельности и отказывается "работать". Это вызывает ответные, весьма жесткие меры со стороны "хозяев" могущественной системы, контролирующей властные структуры и органы правопорядка. Перед Гольцовым встает выбор: сдаться и сохранить жизнь себе и своим близким или подвергнуть всех смертельному риску, поверить новым друзьям и попытаться сохранить Землю и людей от уготованной им страшной участи.
Не старайся жить весело в мире этом;
ибо все радости света сего кончаются плачем.
Изборник. 1076 г.
Что бы за мной ни наблюдало,
это не человек — по крайней мере
с моей точки зрения.
Ф. Дик. Помутнение.
Дощечка первая.
ПРОКЛЯТИЕ
——
Былое
——
Собиралась гроза... а в доме было тепло, тихо, уютно, и не хотелось никуда идти.
Игрушек у Арсика было мало, поэтому он мастерил их сам: бумажные зверюшки — дед научил, самолётики из тетрадных листов, кораблики из сосновой коры. В четыре года они получались не ахти какой красоты и изящества, но в глазах мальчика кораблики казались настоящими морскими посудинами, пиратскими клиперами, шхунами знаменитых путешественников, и он, наблюдая за «флотом», плывущим по «просторам морей и океанов» — по гигантской луже напротив дома, просыхающей только летом, грезил с открытыми глазами, представляя себя великим первооткрывателем стран и островов, капитаном собственного корабля.
— Собирайся, мечтатель, — погладила его по светлой головке бабушка, — в церковь пойдём.
— Зачем?
— Крестить тебя будем.
— А дед пойдёт с нами?
Бабушка и мама переглянулись.
— Он уехал... позже подойдёт.
— Тогда я его подожду.
Мама нахмурилась:
— Арсений, не упрямься, всё равно идти придётся.
— Не пойду!
— А я сказала...
— Погоди, Надя, — мягко остановила её бабушка, — не начинай с утра кобызиться, он и так согласится.
— Не пойду! — упрямо свёл брови Арсений.
— Дело в том, что мы все крещёные, а теперь вот и твоя очередь подошла. Да и в церкви ты ещё не был, алтаря не видел, иконостаса. Там красиво, свечи горят, люди молятся, тебе понравится.
Мальчик дотронулся пальцем до подбородка — так делал дед Терентий Митрофанович, помолчал, подозрительно посмотрел на бабушку:
— Дед точно придёт?
— Не сомневайся.
— Тогда ладно. Только я посмотрю, и всё.
— Беги, надевай шаровары и курточку новую.
Мальчик убежал в спальню переодеваться.
— Совсем от рук отобьётся без отца, — вздохнула мать, проводив его глазами. — Четыре года, а он уже не слушается.
— Не возводи напраслину на парнишку, — возразила бабушка. — Арсик хороший мальчик, светлый. Вишь, какие лодки соорудил? Загляденье.

Головка у него работает, смекает, из него добрый человек вырастет, Терентий правду ведает.
— Дай-то Бог. Кум-то где с кумой?
— К церкви придут, как договаривались.
Разговор прервался.
Женщины принялись собираться в церковь, одели мальчика, и скоро все трое направились к церковке на краю посёлка, поставленной ещё в прошлом веке пришлым на муромскую землю монахом Амвросием. Церковка сохранилась хорошо, хотя была деревянной, и имела приличный приход, так как батюшка славился добротой и охотно помогал страждущим и неимущим. Но дед Арсика Терентий Митрофанович чтил древних русских богов Сварога и Перуна и в церковь, в отличие от женщ





Содержание раздела