Библиотека в кармане -русские авторы

         

Головачев Василий - Реликт 4


Дети вечности (Реликт-4)
Василий Головачев
Вселенная не только более необычайна, чем мы себе представляем, она более необычайна, чем мы можем представить.
Дж. Холдейн
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
СЛОН В ПОСУДНОЙ ЛАВКЕ. РАТИБОР
БЕЗ ОСОБЫХ ТРЕВОГ
Было видно, что Ратибор бежит с трудом, из последних сил, и лицо у него не бледное, как показалось Насте вначале, а голубое, с металлическим оттенком. Но больше всего поражал, отвращал и вселял ужас его третий глаз на лбу, словно освещенный изнутри огнем, наполненный страданием и невыразимой никакими словами мольбой.
Споткнувшись, Ратибор упал, а догонявший его чужанин, похожий на кристаллический обломок скалы, навис над ним и стал расти в высоту, подняв над упавшим чудовищные волосатые лапы.
- Стой! - крикнула Настя, поднимая "универсал". - Назад или стреляю!
- Попробуй! - загрохотал чужанин голосом Железовского так, что эхо ударило со всех сторон.
В отчаянии Настя надавила на спуск, но пистолет изогнулся, как живой, выдавил из себя жидкую струйку пламени, зазвонил и начал таять восковыми слезами...
Настя вскинулась, обводя бессмысленным взором обстановку спальни, уютный "медвежий угол", и со стоном опустилась на кровать, унимая расходившееся сердце. Всплыли в памяти строки:
И было вам все это чуждо,
Но так упоительно ново,
Что вы поспешили... проснуться,
Боясь пробужденья иного... [1]
[1] И. Северянин. Ноктюрн.
Поэт почти угадал, разве что эпитет "упоительно" не совсем точен. Хоть не ложись спать!..
В прихожей мягко позвонил дверной сторож.
Настя снова вскочила, в одном пеньюаре выпорхнула в гостиную, не прислушалась к себе и; ссутулившись, вернулась в спальню. Накинула халат, вытерла лицо губкой, глянула на часы: почти двенадцать ночи. Господи, кто там в такой час?
Звонок раздался в третий раз. Тогда она приказала двери от крыться. На пороге стоял улыбающийся Коста с огромным букетом гладиолусов.
- Гостей принимаешь?
Настя зябко поежилась, кутаясь в халат, посторонилась.
- Проходи.
Гость сунул ей букет.
- Что у тебя за вид, словно ты спала? Или замерзла? Согреем. - Коста засмеялся, на ходу наклонился, пытаясь поцеловать хозяйку, но та отстранилась.
- Не надо, Косточка. - Голос был тих и тускл, и Настя заставила себя выглядеть такой, какой ее знали в институте. - Садись, но не повторяй весь свой ежедневный репертуар, ладно?
Настя поставила цветы в старинную керамическую вазу, налила воды, посмотрела на цветы и вздохнула. Потом вернулась к гостю.
- Я тебя слушаю.
Коста сел с размаху в кресло, внимательно посмотрел на девушку, улыбка сбежала с его губ.
- Похоже, мне здесь не рады. А вчера кто-то приглашал меня к себе, обещал неземные блага. Или то была минута слабости?
Перед глазами Насти возник колеблющийся образ двух целующихся фигур, потом сверкнула вспышка, одна из фигур исчезла.
Настя кивнула.
- Ты все хорошо понимаешь. Косточка, спасибо тебе за вчерашнее, вообще за сочувствие, ты мне здорово помог... - Она остановилась, потому что гость покачал головой, лицо его на мгновение заострилось и стало злым.
- Сочувствие? Вчера речь ни о каком сочувствии не шла, на сколько помнится. Речь шла о другом, о тебе и обо мне, и я понял, что ты наконец заметила...
Настя покачала головой, в свою очередь разглядывая лицо гостя, подвижное, красивое, самоуверенное, с энергичной складкой губ, лицо человека, всегда добивающегося своей цели. Эфаналитик Коста Сахангирей, всесторонний художник, работа с инком в режиме "один-на-один" для него - конек и средство самовыражения. Его выводы всегда по





Содержание раздела