Головачев Василий - Ultima Ratio
Василий В. ГОЛОВАЧЕВ
U L T I M A R A T I O
Североморск засыпало снегом, несмотря на середину марта, и город снова
побелел, съежился, притих в ожидании весны и перемен, хотя оптимизма в этом
ожидании было мало. Большинство предприятий главной базы Северного флота
России не работало, закованные льдом и припорошенные снегом стояли в порту
крейсера, эсминцы, сторожевые катера, черно-серыми тушами сдохших китов
высовывались изо льда и воды длинные вздутия подводных лодок. Многие их них
просто дожидались конца, годясь лишь на металлолом, и только ядерные
реакторы не позволяли людям затопить лодки, так как завод по разделке
корпусов кораблей не справлялся с ликвидацией списанных посудин.
Николай Ващинин каждый день проходил по берегу Кольского залива и с болью
в сердце смотрел сверху на мертвые корабли. Многие моряки были ему знакомы,
кое с кем из них он дружил с детства и знал, чем живет и дышит флот вообще
и каждый моряк в частности. Жизнью эту ежедневную борьбу за выживание
назвать было трудно.
Сам Ващинин тоже в свое время хотел попасть на флот и даже пытался
поступить в мореходку, но не прошел по здоровью. Зато ему удалось закончить
институт инженеров морского транспорта в Мурманске, а затем устроиться в
порту и пережить все невзгоды переходного - от бандитского социализма к не
менее криминальному капитализму - периода, хотя как и все зарплату он
получал мизерную и на месяц, два, а то и полгода позже, чем следовало. И
все же семью прокормить он не мог. Если бы не тесть-пенсионер, удачно
торгующий на местном рынке овощами с собственного садового участка и
подбрасывающий время от времени зятю и дочери деньжат или тех же овощей и
фруктов, Ващинин давно протянул бы ноги.
В этот день он возвращался с работы рано, его отпустили раньше по слуаю
дня рождения, и решил завернуть на рынок, чтобы договориться с тестем о
воскресной рыбалке.
Снег продолжал сыпаться с беспросветно-свинцового неба, прохожие кутались
в воротники, спешили закончить дела дотемна, быстро обходили полупустой
рынок. Николай тоже не задержался в неуютном помещении и выскочил на
территорию летнего рынка с пустыми торговыми рядами. И тут его окликнули:
- Эй, земляк, подойди.
Ващинин оглянулся. Из ниши, образованной углом здания, забором и навесом,
выглядывала темная фигура в нахлобученной на брови собольей шапке и
ватнике. Николай подошел. Денег у него с собой было немного, и быть
ограбленным он не боялся.
- Извини, землячок,- зрипловатым голосом сказал мужик в шапке, в голосе
которого сквозили виноватые нотки, а в глазах тлела тоска.- Выручи, друг,
четвертый день сидим без крошки хлеба. Ты не думай, не зэк я и не нищий,
охотник, да вишь заготовитель подвел... Ей-богу, отдам.
Ващинин порылся в бумажнике, молча протянул охотнику (на вид - лет
пятьдесят, щеки ввалились, действительно плохо мужику) пятидесятирублевую
купюру.
- Держи, потом как-нибудь отдашь.
- Вот спасибо, земляк!- обрадовался замерзший мужчина.- Выручил
по-человечески. А не хочешь у меня купить эту железку? Даром отдам, больно
нужда заела.
Он достал из-за пазухи тряпичный сверток, развернул, и Ващинин увидел
странной формы пистолет из черного металла, отсвечивающего красными и
фиолетовыми искрами.
- Что это?
- Бери, не сомневайся, в хозяйстве при нынешних временах пригодится.
Стреляет бесшумно, лазерный прицел, попадает на два километра, сам
проверял.
- Это... майзер?- Николай взял в руки теплый наощупь, тяжелый пистолет.
- Не, не маузер,- усмехнулся мужик,-
