Голубев Глеб - Тайна Пирамиды Хирена
Глеб Голубев
Тайна пирамиды Хирена
ГЛАВА I. ЗДРАВСТВУЙ, ВЕЛИКИЙ ХАПИ!
Летчик лихо положил старенький скрипучий "остер" на крыло, и
все передо мной закружилось, как в бешеной карусели: мертвая
желтизна пустыни, черный, угрюмый конус пирамиды Хирена, смятые и
навеки застывшие красноватые складки гор, широко разлившаяся река
с пальмами, торчавшими из воды. Потом на миг все замерло, снова
встало на место; мы стремительно начали снижаться, едва не задев
за крону пальмы. Летчик обернулся и что-то весело крикнул. Но я
не слушал, жадно всматриваясь в приближавшийся берег, где быстро
вырастали перед нами такие же серые, как пески вокруг, глиняные
кубики домов.
"Странное чувство, словно возвращаюсь домой", - подумал я.
Но анализировать свои ощущения было некогда. Самолет коснулся
колесами земли, резво подпрыгнул, словно надеясь снова взмыть в
небо, затрещал, заскрипел и остановился в густой туче удушливой
пыли. А когда пыль осела, нас уже успела окружить толпа горластых
ребятишек. К самолету подбегали сотрудники экспедиции. Мелькнуло
украшенное роскошными усами улыбающееся лицо Ахмета, раиса наших
рабочих.
Я с трудом выбрался из тесной кабины на крыло, десятки
дружеских рук помогли мне спрыгнуть на землю.
- Ахлан ва сахлан, йа эфенди! [ - Добро пожаловать,
господин! (арабск.).] - несколько раз кланяясь и прижимая руки к
белой галабии, сказал подошедший раис. - Мабрук! Мабрук! [-
Благословляю! Благословляю! (арабск.).]
Перебрасываясь на ходу отрывистыми вопросами, мы пошли в
лагерь, окруженные почетным эскортом любопытных мальчишек.
- Бензин достали, Алексей Николаевич?
- Ну, как там в Каире?
- Пиотровского видели?
Наш лагерь разбит на окраине селения, возле самой реки.
Квадрат из шести палаток, а в центре на высоком шесте - родной
алый флаг. Рядом с ним особенно странно выглядит экзотический
штандарт с изображением женщины в длинном клетчатом одеянии, с
причудливыми
украшениями из перьев на голове. Она нарисована так, как
принято было у древних египтян: голова в профиль, плечи и грудь
- анфас. Это изображение древней богини истины и точности Маат
стало эмблемой всех археологов, занятых раскопками на берегах
Нила.
Рядом с палатками стоял у берега наш флот - два катера с
парусиновыми тентами.
Приятно было утром в одних трусах выскочить из палатки и
бежать по влажному, прохладному песку навстречу лениво набегающей
воде. И теперь, вдохнув сыроватый воздух, которым тянуло от реки,
я снова радостно подумал: "Вот я и дома". И с тем же радостным
чувством возвращения, пригнувшись, шагнул через порог своей
палатки.
В ней всегда приятный мягкий сумрак. Я сел на койку,
торопливо снял надоевший галстук и расстегнул воротник, потом с
наслаждением стащил с уставших ног тяжелые ботинки.
А в открытую дверь была видна река, разлившаяся так широко и
привольно, что другой берег едва угадывался серой полосой. Почти
посредине реки, отражаясь в мутной воде, неподвижно застыли
пальмы, затопленные разливом...
И тут новая мысль вытеснила все остальные: "Неужели это в
самом деле передо мной Нил, Великий Хапи древних египтян, а
Москва и родной дом за тысячи километров отсюда?"
- Разрешите, Алексей Николаевич? - заслонив своей мощной
фигурой пальмы и реку и окончательно прогоняя своим деловым видом
все лирические мысли, спросил мой помощник, Павлик Дроздов.
Ему уже за тридцать, но я помню его еще студентом и зову
просто Павликом.
- Заходи, заходи.
Он с трудом втиснулся в дверь и уселся напротив меня,
вытирая
