Горький Максим - Отработанный Пар
А.М.Горький
Отработанный пар
...Стекла окна посинели, костистое лицо моего собеседника стало
темнее, особенно густо легли тени в ямах под глазами. Мне показалось, что
растерянно блуждающий взгляд его стал сосредоточеннее, углубился; скучные
слова жалоб зазвучали значительнее, раздраженный и сиплый голос - мягче.
Безжалостно и, должно быть, до боли туго накручивая на палец бесцветные
волосы жиденькой бороды, он говорил:
- Народ, торжествующий свободу, я видел во сне лет десять тому назад;
тогда я сидел в Орловской тюрьме и еще свежи были впечатления девятьсот
пятого года. Вы знаете, как зверски били людей в Орловской тюрьме. Да. Сон
мой начался кошмаром: кучка людей, и среди них Борисов, наборщик, мой
ученик, тыкала, размешивала палками чье-то растерзанное тело. Я спросил
Борисова: "За что вы истерзали человека?" - "Это - враг!" - "Но - человек
же?" - "Что-с? - крикнул Борисов и замахнулся на меня палкой. - Бей его!"
- Но палка вывалилась из рук, он протянул их вперед и зашептал с
восторгом, приплясывая: "Глядите, - вот, идут, кончено, идут!"
- Шли неисчислимые массы одухотворенных людей, я видел неестественный
какой-то, звездный блеск тысяч глаз. Именно в этих глазах почувствовал я
самое главное - воскрес народ! Понимаете? Воскрес, преобразился духовно. И
я тотчас исчез в нем, точно, вспыхнув, сразу сгорел.
Гость мой постучал карандашом о край стола, прислушался к сухим звукам
и постучал еще.
- Теперь я вижу торжествующий народ наяву, но чувствую себя чужим
среди него. Он торжествует, но в нем нет для меня того нового, что я видел
во сне и в чем смысл, - нет перевоплощения. Он торжествует, я истратил
лучшие силы мои, чтоб подготовить это торжество, и - остался чужд ему.
Очень странно...
Взглянул в окно, послушал; осторожно, неуверенно звонили ко всенощной,
в Петропавловской крепости щелкал пулемет: солдаты или рабочие изучали
технику защиты свободы.
- Может быть, я, как многие, вообще не умею торжествовать. Энергия
ушла на борьбу, на желание, способность наслаждаться обладанием убита.
Может быть, это просто бессилие. Но дело в том, что я вижу много злобы,
мести и совсем не вижу радости, той радости, которая перевоплощает
человека... И веры в победу - не вижу.
Он встал, оглянулся, слепо мигая, протянул руку и, пожимая мою,
сказал:
- Мне плохо. Как будто Колумб достиг наконец берегов Америки, но -
Америка противна ему.
Ушел.
...Ныне многие чувствуют себя так, как этот. А он - точно сторожевой
пес на исходе дней собакиной жизни: от юности своей рычал и лаял пес так
честно, с непоколебимой верой в святость своего дела, получал в награду за
это пинки. Вдруг - видит: сторожить было как будто нечего, никому ничего не
жалко. Зачем же он сидел всю жизнь в темной будке "долга", на цепи
"обязанностей"? И - до безумия обидно старой честной собаке...
...Другой из людей этого типа сказал о революции:
- Мы, как влюбленные романтики, обожали ее, но пришел некто дерзкий и
буйно изнасиловал нашу возлюбленную.
Соседний вагон "буксует", ось надоедливо визжит:
- Рига-иго-иго, рига-рига-иго...
А колеса поезда выстукивают:
- По-пут-чик, по-пут-чик...
Попутчик - человек до того бесцветный, что при ярком солнце он,
вероятно, невидим. Он как бы создан из тумана и теней, черты голодного лица
его неразличимы, глаза прикрыты тяжелыми веками, его тряпичные щеки и
спутанная бородка кажутся наскоро свалянными из пеньки. Измятая серая
фуражка усиливает это сходство. От него пахнет нафталином. Поджав ноги, он
си
