Грешнов Михаил - Цветы Альбароссы
Михаил Грешнов
Цветы Альбароссы
Чудеса начались сразу, как только ракета опустилась на луг. Григорий
приземлил ее на воздушной подушке: уже сотню лет инструкция требует при
достаточной плотности атмосферы пользоваться компрессорами. Но при любом,
даже сверхосторожном спуске воздушный столб срывает верхний почвенный
слой, корабль садится в облаке пыли. Здесь ракета села, не подняв с
поверхности ни пылинки. Под каждой из ферролитовых лап шасси клонились
живые цветы.
Борис и Григорий смотрели на них сквозь стекла иллюминаторов.
- Давление воздушной струи - четыре тонны на сантиметр, - сказал
Григорий. - Можно было бы раздавить слона...
Цветы оставались целыми, нежными, с полупрозрачными лепестками.
Датчики показывали наличие кислорода, двадцать два градуса тепла по
Цельсию и отсутствие в воздухе биогенных носителей.
- Прямо-таки не терпится потрогать цветы руками! - ответил Борис. -
Выйдем!..
- Подожди, - Григорий включил приемник.
- Зачем? - Борис поднял недоумевающий взгляд. - За восемь часов облета
хоть бы кто-нибудь охнул на наши вызовы...
- А что мы теряем? - сказал Григорий, глядя, как наливается зеленью
индикатор. Борис недовольно сопел у него над ухом, ему не терпелось
ступить на почву планеты - вечно жгучее желание открывателей.
Верньер медленно, не считаясь ни с чьим желанием, двигался по шкале
УКВ. В диапазоне четырех метров он наткнулся на звон.
- Слышишь? - спросил Григорий, останавливая планку и оборачиваясь к
Борису.
- Что-то новое!.. - воскликнул Борис.
- Новое, - согласился Григорий.
- Поет планета?..
Из решетчатого кружка динамика лился непрерывный, настойчивый звон.
Казалось, что звенит рой возбужденных ос. Или миллион серебряных
колокольцев...
Планета была открыта лет тридцать тому назад - в пересчете на земные
обыкновенные годы. Световые ракеты смяли обычное время, сделали его
частным временем каждого корабля. Они же показали полную непригодность
гигантских космических лайнеров, которыми увлеклось человечество в начале
двадцать первого века. В Пространстве лучшими показали себя небольшие
ракеты, с экипажем в два-три человека. Когда снаряжалась комплексная
экспедиция, объединялось до двадцати кораблей. Впереди ставились заслонные
керамитовые ракеты, которые рассекали облака пыли, прокладывали туннель
последующим, идущим за ними в нитку.
Даже в двадцать втором столетии человечество еще приглядывалось к
Пространству. Полеты были трудными, как плавание на каравеллах, уходивших
когда-то путями Колумба и Магеллана. Космос не давал человеку ни уютного
света кают-компаний, ни широких экранов. Каждый полет требовал от
космонавтов работы, выносливости, невероятной смелости и физической силы.
Седьмая комплексная экспедиция была направлена к Ригелю Ориона в 2111
году. У небольшой белой звезды, в четырнадцати парсеках от Солнца,
экспедиция открыла голубую планету с удивительно постоянным фоном: в
атмосфере не было облаков, поверхность планеты казалась ровной, как
бильярдный шар. Об открытии сообщили на Землю, попросили назвать планету
Зарей. Понравился цвет: планета, наверно, была покрыта водой или синим
туманом. Оказалось, что Заря есть уже в Кассиопее, а вторая Заря - в
Павлине. В Космографическом Центре попробовали перевести название на
латинский, на близкие к нему языки и в древнем провансальском нашли
замену: Альба - рассвет. Но и здесь открывателям не повезло: Альб
оказалось шесть... Выход все же нашли: планете дали название Альбаросса.
Это Седьмую звездную удовлетвори
