Грешнов Михаил - Продавец Снов
Михаил Николаевич Грешнов
ПРОДАВЕЦ СНОВ
Среди лавчонок, баров, женских и мужских ателье, среди
вывесок, предлагающих закусить, купить губную помаду, эта
вывеска была совсем незаметной. Ни апельсинов, ни примель-
кавшихся галстуков на ней нарисовано не было. Стояло всего
три буквы: "СНЫ".
Грин не заметил бы вывески, если бы случайно не поднял
глаз. Тем более что он был раздражен. Вышел из автобуса на
остановку раньше и разыскивал нужную улицу вовсе не там, где
следовало. В Париже это бывает: если вам надо что-то найти,
вам дадут десять разноречивых советов. Особенно если узнают
в вас иностранца. Английский костюм Грина, трость - конечно
же, англичанин! - сразу сделали его жертвой словоохотливых
французов:
- Сойдите на Пуатье. Нет, лучше на рю де Льеж!
- Там на углу дом с колоннами, памятник...
- А лучше на Пузтье...
Грин сошел на улице Пуатье. Ни дома с колоннами, ни па-
мятника...
- Надо было выйти на следующей остановке!
- Даже еще на следующей!
- А теперь пойдете вот так... - Это уже объясняли ему
другие прохожие.
Грин искал антикварную лавку Лебрена. Покупать он ничего
не имел в виду. Надо было только взглянуть на статуэтку Ану-
биса - Грин египтолог. К Лебрену у него рекомендательное
письмо. Вот он и ищет лавку. А наткнулся на вывеску.
Единственное окно, служащее одновременно витриной, узкая
дверь. И лавочка, узкая, стиснутая между другими. С одной
стороны - "Сардины", с другой"Дамские шляпы". Ступенька пе-
ред дверью, выходящей на тротуар. Обыкновенная мелочная лав-
чонка. Но вывеска!.. Может быть, это шутка? Однако на окон-
ном стекле рядом с дверью четкими буквами подтверждалось:
"Сны на выбор". Это, в конце концов, интересно. Грин вошел в
лавочку.
- Сэр! - поднялся ему навстречу человек за прилавком -
угадал в посетителе англичанина. - Доброе утро, сэр!
Грин кивнул в ответ на приветствие, прикрыл за собой
дверь.
- Не спрашиваю, зачем вы пришли, - продолжал человек,
медленно продвигаясь за прилавком к нему,- об этом говорит
вывеска магазина. Но что вам по вкусу?
Жестом он показал на полки, разделенные, как в ателье
грампластинок, рядами карманов.
- Может быть, вам каталог? Полный или общеупотребитель-
ный? В полном шесть тысяч названий, в общеупотребительном -
две с половиной тысячи.
Он был разговорчивым, продавец, - таковы все французы.
- Берут, что подешевле, - продолжал он, кажется, с сожа-
лением, - марсианские сны, венерианские грезы...
- Аллегория?.. - спросил Грин, пораженный.
- Подлинные сны, сэр. Не сомневайтесь. Есть сны с планет
звезды Барнарда, есть с альфы Киля...
- Постойте, - сказал Грин.
- Откуда угодно, - сказал продавец, прежде чем замолчать.
Он придвинулся совсем близко - на ширину прилавка, и Грин
мог внимательнее разглядеть его. Это был невысокий человек,
ниже среднего роста, с большой головой, прикрытой полуколпа-
ком, полушляпой, из-под которой висели грузные мочки его
ушей. Лба из-под шляпы почти не было видно, зато подбородок
отвисал вниз, отчего лицо было похожим на заостренный топор.
Впалые щеки покрыты щетиной, но, странно, щетина прилегала к
коже, как шерсть. Больше всего поражали Грина рот продавца и
зубы. Рот был обрамлен тонкими губами, влажными, как у соба-
ки (странное сравнение, но другого не подберешь). Губы слиш-
ком тонкие и не прикрывали зубов. Зубы выступали вперед ло-
патками, и, когда человек улыбался, виднелось не больше че-
тырех верхних зубов. "Такой рот - подумалось Грину, - не мог
вместить тридцать два зуба! Что за
